Мэт Брайза: Вопрос в том, хочет Россия быть посредником или стороной конфликта

О визите министра иностранных дел Германии Франка - Вальтера Штайнмайера и немецком трехэтапном плане урегулирования конфликта в Абхазии говорит помощник заместителя госсекретаря США Мэтью Брайза в интервью грузинской редакции радио «Свобода». Предлагаем данное интервью.

Радио «Свобода»: Германия в последнее время активно подключилась к процессу урегулирования конфликта в Абхазии. Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер 17-18 июля посетил Грузию и Россию и ознакомил стороны с трехэтапным планом урегулирования конфликта. План уже отвергли лидеры абхазских сепаратистов, критика в адрес его отдельных пунктов слышится как в Москве, так и в Тбилиси. Насколько реально в таких условиях осуществление германского плана?

Мэтью Брайза: К ознакомлению с распространенными СМИ информацией по поводу визита Штайнмайера приступил только сейчас. Как видно, абхазская сторона повторила заявление министра иностранных дел [России] Сергея Лаврова. Это не пойдет на пользу делу. Они отвергли главный принцип, который должен лежать в основе мирного урегулирования конфликта в Абхазии. Речь идет о связи между обязательством с грузинской стороны о ненападении и возвращении насильственно перемещенных лиц в Абхазию

Это, однозначно, должно быть базисным соглашением и это соглашение должно быть достигнуто для того, чтобы миротворческий процесс сдвинулся с места. Поэтому, нас беспокоит, что стороны - Абхазия и Москва - сейчас заявляют, что не примут данное соглашение. Мы же об этом говорили в течение лет. Все это заставляет думать, что кто-то желает похоронить направленную на восстановление доверия инициативу, которую осуществляют группа стран друзей генсека ООН и министр иностранных дел Германии, чтобы не говорить о госсекретаре США, которая на прошлой неделе гостила в Тбилиси, все мы, кто включен в процесс группы друзей генсека ООН, где я представляю Соединенные Штаты Америки. Как из Сухуми, так и из Москвы, слышны вызывающие беспокойство заявления, и я надеюсь, что это только слова. Надеюсь, вернемся снова к тем позициям, на которых стояли в мае, во время моего визита в Тбилиси и Сухуми. Тогда мы были очень близки к достижению соглашения, о котором говорил выше - чтобы Грузия взяла обязательство о не применении силы, что в Абхазию вернутся грузинские беженцы. Вместе с тем, мы надеялись, что будет достигнута деэскалация военной напряженности в грузино-абхазском чувствительном регионе Кодорского ущелья.

Радио «Свобода»: По мнению некоторых обозревателей, Тбилиси воздерживается от подписания договора о неприменении силы потому, что подписание такого договора будет равнозначно признанию независимости Абхазии. Согласны ли вы с этим мнением?

Мэтью Брайза: Нет, это неверное формулирование позиции Грузии. Грузины говорят, что они просто так договор о неприменении силы не подпишут, он должен стать условием для начала прямых переговоров с абхазами. Позиция русских и абхазов такова же - прямые мирные переговоры не смогут пройти, если Грузия не обязуется не применять силу и не выведет свою полицию из Кодорского ущелья, которое представляет территорию суверенной Грузии», - заявляет Брайза.

«Невозможно представить, что какая-либо сторона согласится до начала переговоров на выполнение того условия, которое должен быть основополагающим элементом достижения соглашения. Такое условие не будет способствовать восстановлению доверия. Грузины четко заявляют, что они действительно желают оформить соглашение о не применении силы, что со своей стороны должно стать частью еще большего соглашения [речь идет о взаимном обязательстве возвратить всех беженцев в Абхазию]. Но это должно произойти в процессе прямых переговоров с абхазской стороной. Я, просто, не понимаю, как может кто-либо, кто поддерживает мир, в условиях такого возрастания напряженности вокруг конфликта в Абхазии говорить, что для проведения между грузинами и абхазами прямого диалога нужно выполнение какого-либо условия.

Радио «Свобода»: В процессе урегулирования конфликтов Россия играет двойную роль. Одна официальная и предусматривает членство в группе друзей и выполнение функций миротворца, вторая неофициальная - роль покровителя абхазов. Насколько можно ожидать, что Россия в процессе урегулирования конфликтов начнет играть более честную роль?

Мэтью Брайза: Правильный вопрос. Мы четко сказали, что после того, как Кремль издал инструкции от 16 апреля по поводу установления тесных связей между правительством России и сепаратистскими режимами Грузии, действия Россия, и даже только этот шаг, поставили под сомнение роль России, как способствующей процессу группы друзей генсека ООН.

Россия, постановке этой роли под сомнение, способствовала и другими действиями - когда 20 апреля сбила грузинский беспилотный летательный аппарат; затем, когда без согласования с Грузией в Абхазию ввела десантников и тяжелую артиллерию, а это было нарушением Московского соглашения о прекращении огня от 1994 года. Ничего не говорю о том, что сбитие летательного аппарата является нарушением Хартии ООН. И именно тогда, когда от Грузии добились деэскалации и она объявила, не будет использовать летательные аппараты, на следующий же день Россия ввела в Абхазию Железнодорожные войска, вновь без согласования с правительством Грузии. Всегда, когда мы работали целенаправленно с грузинами, чтобы достичь деэскалации с их стороны, Россия предпринимала довольно провокационные шаги. И если Россия продолжит так себя вести, и к тому же останется членом процесса «группы друзей, с практической точки зрения, будет очень сложно сдвинуть с места этот процесс и завершить работу над тем необходимым документом, в достижении соглашения по которому 30 июня в Берлине помогли немецкие координаторы группы друзей [генсека ООН]. Вы мне действительно задали важный вопрос. Если его переиначить, он будет звучать следующим образом: желает ли Россия быть способствующей «группе друзей» стороны или посредником, или же она желает быть стороной конфликта? На этот вопрос еще предстоит ответить.

Радио «Свобода»: В чем видите выход? Можно ли вообще лишить Россию функции посредника, или покинет ли она состав группы друзей?

Мэтью Брайза: Россия должна участвовать в процессе. Это неизбежно - у Росси там размещены миротворцы; она является географическим соседом Абхазии; Россия пытается использовать Абхазию строительным объектом для Сочинской Олимпиады или превратить в колонию; Росси остается игроком. И если сказать откровенно, абхазы сегодня обращаются к России для защиты своей безопасности - будет это физическая безопасность, экономическая или политическая. Поэтому, вывод России из процесса не будет выходом. Это абсолютно невозможно. Мы хотим, чтобы Россия в процессе участвовала. Выходом является то, чтобы международное сообщество, и что самое главное Грузия, абхазам создали те формы безопасности, о которых я говорил выше, т.е. физическую, экономическую, культурную и политическую. Под последней подразумевается, что для оформления любого соглашения по решению конфликта в Абхазию должны вернуться 250 тысяч насильственно перемещенных лиц. Нет да численность абхазов достигает всего каких то 55 тысяч. Поэтому абхазы не должны бояться, что возвращение грузин вызовет их политическое или культурное притеснение. Культурные права абхазов должны быть защищены; и конечно, они в какой-либо форме должны сохранить в Абхазии непропорциональную политическую роль, также, как этого достигли в Боснии в отношении нацменьшинств; или как говорили вокруг Кипра, как это было определено у Кофи Аннана в плане урегулирования кипрского вопроса


Радио «Свобода»: Не так давно США выдвинули предложение разместить в абхазской зоне конфликта международные полицейские силы. Насколько это предложение соответствует плану «группы друзей, который был представлен министром иностранных дел Германии?

Мэтью Брайза: Все наши шаги имеют целью способствовать процессу «группы друзей» и в то же время началу прямого диалога между грузинами и абхазами. Если какой-либо член «группы друзей» решит, что он против грузино-абхазского диалога, тогда этот член делает невозможным реализацию инициатив «группы друзей». Мы и впредь будем делать все, чтобы между грузинами и абхазами состоялся прямой диалог без всяких ограничений и условий. По нашему мнению, этим мы способствуем процессу «группы друзей», так как усилиями на решение конфликта является то, что должна осуществлять имеющая мандат «друга» сила. Вместе с тем, мы работаем и над осуществлением первого этапа этих планов. Когда госсекретарь США Кондолиза Райс прибыла в Тбилиси, там же находился мой непосредственный начальник, заместитель госсекретаря по вопросам Европы и Евразии Дэниел Фрид - некоторые начали говорить о каком-то разработанном США документе.

В действительности, это есть попытка осуществить первый этап этого «плана друзей», который подразумевает военную деэскалацию. Постольку, мы поддерживаем процесс «группы друзей». Суть наших предложений такова: замещать миротворческие силы СНГ, во всяком случае на данном этапе, не нужно. Этот вопрос Россия и Грузия должны решить между собой, и это должно произойти в контексте действующих соглашений. Московское соглашение о прекращении огня и другие документы СНГ, подразумевают согласие правительства принимающей эти силы стороны. Поэтому, статус миротворцев СНГ должны определить Грузия и Россия. Мы не призываем вывести эти силы. Это не наше дело. Мы говорили и в резолюциях Совета Безопасности ООН, что поддерживаем сотрудничество между миротворческими силами СНГ и миссией наблюдателей ООН в Грузии. Однако, параллельно всему этому, мы явно видим необходимость, чтобы миротворческим силам СНГ были добавлены дополнительные функции обеспечения безопасности. Речи обязательно о замещении нет, речь идет о дополнении.

Причины этого следующие: во-первых, это является серьезной проблемой установления законной среды в Грузии, в Южной Абхазии, в частности в Гальском районе. Полицейские силы Абхазии не могут защищать местное население. В том регионе, вам известно, большинство населения составляют этнические грузины. Мандат сил СНГ там не работает. Поэтому что-то должно быть сделано, должен быть выработан какой-то механизм. Одним из вариантов была бы грузино-абхазская полиция, за которыми бы вели наблюдение международные силы - будь это Евросоюз, или ООН. Это что касается Гальского района. Если сместимся наверх, в Кодорское ущелье, там также возможность задействовать совместную грузино-абхазскую полицию, которая будет действовать под сильным международным наблюдением ЕС или ООН. Мы пытаемся установить, насколько реальна выработка таких моделей в виде дополнения там находящимся силам СНГ.

Радио «Свобода»: Сейчас в окрестностях Тбилиси, на Вазинской базе проходят совместные учения ВС Грузии и США. Параллельно Россия проводит маневры на Северном Кавказе. Правда, ответственные лица заявляют, что и одно, и второе учения были запланированы давно, некоторые эксперты считают, что проведение учений связано с напряженной обстановкой последнего времени. Насколько способствует или препятствует проведение таких учений разрядке напряженности?

Мэтью Брайза: Не могу сказать способствует, мешает или какое оказывает влияние. О планах России и мотивации ничего не могу сказать. Единственное, что могу сказать то, что у нас план проведения учений имеется уже несколько лет. В учениях не участвуют только США и Грузия; в них участвуют Азербайджан, Армения и Украина. Это происходит в рамках программы «Партнерство во имя мира». Подобное военное учение проводится ежегодно в какой-либо стране-участнике. В этом году ею оказалась Грузию. Повторяю, что это было решено уже много лет назад. После того, как Россия усилила давление на Абхазию, нам надо было решить - аннулировать ли данное мероприятие и решили все-таки провести. Никаких масштабных маневров или подобного не планируется. Это мероприятие гораздо скромней, чем то, которого, как я знаю, проходят в России, на Северном Кавказе. Надеюсь, что повышением профессионализма во всех этих вооруженных силах и углублением сотрудничества укрепится безопасность. Профессионализм, естественно, с военной точки зрения, является главным компонентом безопасности