Шеварднадзе: Первое свойство политика - готовность к самопожертвованию

Сегодня 23 ноября в Грузии отмечается 4-летие «Революции роз». 4 года прошло после того, как президент Грузии Эдуард Шеварднадзе ушел в отставку.

-Господин Эдуард, сегодня с «Революции роз» и вашей отставки исполнилось 4 года. Как бы Вы оценили события тех дней?

-Думаю, что тогдашняя власть, т.е. Шеварднадзе, принял единственно верное решение, которое создало гарантию избежать кровопролития. Это же был настоящий мятеж. В парламент ворвались вооруженные автоматами и пистолетами люди. Было первое заседание новоизбранного парламента и в конце концов, президент был изгнан из зала.

Объявил чрезвычайное положение, что означало, что я еще был президентом и главнокомандующим. Армия выполняла мои распоряжения. Конечно, если бы армия и эти мятежники столкнулись, армия бы победила, но пролилось бы много крови.

Если бы я не ушел в отставку, кровопролитие было бы неизбежным, началась бы гражданская война. Никакой угрозы возвращения в коммунизм не существовало, так как все основные реформы, которые затем осуществили, начались в мое время. Это была земельная реформа, разработка Конституции, создание парламента, Кабинета Министров, судебная реформа. Всем последующим реформам фундамент был заложен в 1995 году, когда приняли Конституцию.

Один из представителей правительства заявляет, что мы не вернемся в коммунизм и никто не заставит вернуться. Кто просит? Кто угрожает? Или какая опасность того, чтобы вернуться в коммунизм? То что Грузия не вернется в коммунизм, это знает каждый образованный и необразованный человек. Чего пугают, как им не стыдно. Закончить ВУЗ еще не значит, что ты политик.

На кого из тогдашних соратников больше всего обижены?

- Больше всего обижен был на Автандила Джорбенадзе, у которого не было никаких оснований меня предавать. Однако случилось так, что Автандил Джорбенадзе перешел на сторону моих противников.

В действиях человека надо различать и хорошее и плохое, и хорошее не надо забывать, когда говоришь о плохом. Джорбенадзе не забуду, что он вместе со мной воевал в Абхазии и не отходил от меня. Первая реформа, которую мы вместе осуществили по его инициативе, это была медицинская реформа. Потом произошло так, что его другие на свою сторону перевели, но ведь помните, как били на улице 7 ноября. Очень было жаль, так как не было достоин этого, он больше добра сделал, чем мое предательство.

- Господин Эдуард, возможно, больше Джорбенадзе, решающую роль могли играть руководители силовых ведомств. Нет ли у Вас претензий к ним?

Министром внутренних дел был Коба Нарчемашвили. Вся беда в том, что он не смог подчинить всю милицию и не смог остановить ворвавшихся в парламент людей. Как личность, считаю, что он преданный человек, а для определения других нужно немного больше времени.


- Как бы вы оценили деятельность властей в течение этих четырех лет?

- Деятельность властей должен оценивать народ, а не Шеварднадзе и это лучше всех будет видно на выборах. Ведь и наш президент принимает участие, и его оппоненты, в том числе Бадри Патаркацишвили. Есть те, у кого нет денег и есть те у кого их много, есть и должностные лица. Все рассудит народ, народ не ошибется.

- Что Вы скажете о шансах кандидатов?

- Сложно сказать. Я одно сказал и написал – когда начались выступления 2 ноября и собралось 100 тысяч человек, если бы президент и госпожа Бурджанадзе обещали половину того, что сейчас обещают, народ бы разошелся.

Этот народ не был выведен оппозицией. Оппозиция только позже встала во главу, когда народ вышел на улицу обеспокоенный голодом, безработицей и отсутствием пенсий.

Когда становишься на путь политика, должна быть смелость, чтобы если нужно самопожертвовать. Конечно же, если бы президент вышел к народу, его могли освистать, покричать или же не поверить, но когда бы он сказал свое слово и было бы опубликовано то, что он обещал бы народу, уверен, митингующие бы разошлись, или были бы менее агрессивными.

Способность пожертвовать собой, это должно быть первым свойством для политика. Когда грузинского языка лишали статус государственного, я тогда самопожертвовал. Уверяю на 100%, что был готов ко всему, в том числе аресту. Пошел против Москвы.

Я не говорю, что у меня не было ошибок, но в решающий момент не надо думать о себе, а о народе, о тех людях, которые вышли на улицу и чем-то недовольны.