Гия Нодия: «Это гибрид демократии и авторитаризма»

Интервью с директором «Кавказкого института мира демократии и развития» Гией Нодия.

- В Грузии сейчас интенсивно обсуждают вопросы политического строя. Одним из вариантов предлагается конституционная монархия. Как вы смотрите на перспективу утверждения в Грузии конституционной монархии?

- Этот вопрос интересен и в другом смысле. До сих пор, с одной стороны, Церковь и Патриархия обладали серьезным идеологическим авторитетом, и в любом вопросе этот институт пользовался наибольшим доверием. Но он никогда не выступал с серьезными политическими инициативами. Самым интересным в этой истории является то, что это первый случай, когда Церковь выступила с конкретной политической инициативой.

- Что, по-вашему, стало тому причиной?
- Возможно, в Церкви назревают оппозиционные настроения по отношению к властям, и это выразилось в том, что Патриарх выступил с инициативой, по которой не скажешь, что она была продиктована властями. Само по себе интересно то, что эта инициатива пришлась по душе оппозиции. Проведем одну историческую параллель: последний раз в Грузии активно говорили о конституционной монархии в период, когда был изгнан Гамсахурдиа. Таким образом, идея конституционной монархии «всплывает» тогда, когда в стране существует сильная и так или иначе популярная в обществе фигура, которую оппозиция желает нейтрализовать. Однако она не находит конкретной силы, которой это оказалось бы по плечу, и поэтому обращается к таким авторитетным и отчасти мистическим понятиям, как традиция, конституционная монархия и т.д.

- Насколько конституционная монархия приемлема для нашей страны?
- Если так решит парламент, или меморандум, и если мы придем к соглашению относительно личности будущего монарха, то возможно всё. Но я считаю такой строй крайне странным для Грузии, так как в европейских странах, где имеет место конституционная монархия, она является символическим выражением непрерывности хода истории. В этих странах (в Англии, Голландии, Швеции) не любят революции; в этих странах постепенно происходило развитие демократии, и как символ слияния традиций с современностью там была оставлена конституционная монархия. У нее скорее церемониальная нагрузка, и она не играет реальной роли в политической жизни этих стран.
Что касается Грузии, здесь имеет место исторический разрыв: последний царь правил здесь двести лет назад. Таким образом, у нас нет прямой связи с монархией. Нам придется искать какого-то ребенка, взращивать и воспитывать его, или что-то в этом роде...По-моему, в этом есть нечто искусственное: если мы не хотим, чтобы у власти был президент, давайте создадим парламентскую республику, что же мы кидаемся в прошлое!
Я считаю, что самым оптимальным выходом является парламентский строй, хотя, конечно, и против этого существуют серьезные аргументы: возможно, что тогда будет меньше гарантий стабильности, так как никто не знает, какими окажутся баталии между партиями.

- Нет. Он - фигура церемониальная, условная, и не играет никакой роли в политике. Хотя, возможно, он сможет балансировать ситуацию на психологическом уровне - все будет зависеть от того, какой личностью он окажется. Если мы хотим настоящего царя, нам придется вернуться в средневековье. Что касается парламентской республики: проблема в том, что в странах, подобных нашей, где нет стабильных политических партий, нет культуры политического консенсуса. Это, конечно недостаток, но его будет компенсировать то, что власть не будет сконцентрирована в одних руках.
И все же, я полагаю, что парламентский строй -для нас идея не столь уж реалистичная: в Грузии самому обществу нужен конкретный лидер. Общество обладает смутным представлением о том, что такое партии. А сильных партий у нас и нет. Поэтому, я считаю, что в Грузии будут президенты, однако их власть можно ограничить.

- А правление какого типа в Грузии сейчас?
- Суперпрезидентализм - вся власть сконцентрирована вокруг президента.

- Оцените, пожалуйста, фактическую обстановку более конкретно.

- А конституционный монарх сможет это балансировать?

- По мнению тех аналитиков, которые, так или иначе, подходят к этим вопросам с научной точки зрения, в Грузии сейчас «полудемократия»: есть институциональные основы демократии, однако в самой демократии есть серьезные дефекты. Это они называют гибридным режимом, гибридом демократии и авторитаризма.
Это не означает, что у нас никогда не будет демократии. Однако эпизод из совсем недавнего прошлого не являлся шагом к демократии. Это было использование правовых механизмов в политических интересах. Этот случай заставил народ потерять доверие к властям. Может, я ошибаюсь, однако это не принесет пользу и оппозиции. Народ вообще перестанет верить кому-либо. Среди людей и без того были такие настроения, а последние события их еще больше утвердили: обвинения в коррупции власти использовали в политических соображениях. С другой стороны, Окруашвили, которого некоторая часть населения восприняла как героя, оплошал, а оппозиция не способна ни на что, кроме протестов. Мне кажется, что такие настроения сейчас более всего распространены в обществе. А для демократии нет ничего хорошего в том, что между политической элитой и обществом - такое отчуждение.