Нужен ли нам статус кандидата в ЕС сейчас?

В этом году Евросоюз решит, предоставлять ли Грузии статус кандидата в члены этой организации. Сигналы, поступающие из Брюсселя указывают на реалистичность как положительных, так и отрицательных результатов. ​

Практически все политические силы выступают за получение статуса. При этом и власть, и оппозиция обвиняют друг друга в работе против получения статуса. ​

Такая ситуация мешает увидеть реальные проблемы в этом вопросе. Многие избегают говорить о них, потому что любое утверждение может быть использовано оппонентом в своих интересах. ​

Самая подробная информация укрытие из профнастила для конвееров здесь.

Попробую задать несколько конкретных вопросов. Но сначала выскажу свое личное отношение: Я буду рад получить статус кандидата в этом году; в то же время я не считаю это главным вопросом сегодняшнего дня. Гораздо важнее стать страной, идущей по европейскому пути.

Насколько важен статус кандидата?

Некоторые сторонники европейского курса Грузии считают, что значение статуса кандидата в ЕС преувеличено. Например, Турция является кандидатом на членство с 1999 года, а до 2016 года вела переговоры о членстве. Но после того, как стал очевиден ее поворот к авторитаризму, переговоры прекратились, и кандидатство превратилось в пустую болтовню. Можно себе представить, что и статус кандидата Грузии ни к чему осязаемому не приведет, особенно, если мы продолжим нынешнюю политику.

Это вполне логичное рассуждение. Но это не значит, что вопрос получения или не получения статуса в этот момент не имеет значения. Главное — контекст: когда Украине и Молдове дали статус, нам отказали. Тем самым эти две страны перешли в более высокую лигу, а мы застряли все там же. При этом наш статус, по крайней мере, по отношению к Европе и вообще к Западу, фактически понижен. Да, принятие европейской перспективы важно само по себе, но оно не может перекрыть наше «исключение» из «трио».

Заслуживаем ли мы статуса кандидата? ​

Ответ правительства на этот вопрос достаточно ясен: и прошлым летом мы заслужили этот статус больше, чем Молдова и Украина. Евросоюз принял это несправедливое решение, потому, что не получилось втянуть нас в войну - "открыли бы второй фронт против России и все было бы хорошо".

Отложим в сторону абсурдную теорию заговора и зададимся вопросом: а мы все еще этого заслуживаем? ​

Единого мнения по этому поводу среди критиков власти нет, хотя и публичного обсуждения тоже. Если вы говорите, что «мы не заслужили», вас могут счесть непатриотичным, если вы утверждаете, что «мы не заслужили» — завуалированно провластным. Лучше избегать этого. ​

И все же справедливо ли, что эти две страны (Молдова и Украина) были поставлены выше нас? Я слышал от многих критиков правительства: хорошо, Украина воюет, но чем лучше Молдова? Неужели нас наказывают только лишь за безобразную болтовню Кобахидзе-Гарибашвили?

Мой ответ: да, Украине и Молдове справедливо дали преимущество по сравнению с нами. Есть ряд параметров, по которым мы опережаем Молдову. Но в Молдове правительство проевропейское, а у нас - антиевропейское. Молдова проводит демократические реформы, мы движемся к авторитаризму. Контраст очевиден. Это перевешивает тот факт, что у нас меньше коррупции или что мы лучше выполнили некоторые домашние задания. ​

Популярным контраргументом является то, что, какой бы ни была политика правительства, страна заслужила статус кандидата благодаря многолетней проевропейской политике и сильной общественной поддержке европейской идеи. Да, это видят и в Европе. Если в этом году нам присвоят статус кандидата, то, наверное, это решение оправдают именно этим (заявлять, что мы выполнили двенадцать условий для получения статуса, будет невозможно).

Но надо помнить, что страну представляет правительство. За него всегда отвечает народ: как российский народ несет ответственность за действия Путина, так и мы несем ответственность за политику правительства Иванишвили. Так что, если нам и сейчас не присвоят статус кандидата, мы не сможем жаловаться на то, что якобы Евросоюз нас притесняет.

Желает ли наше правительство получить статус кандидата? ​

Правительство отвечает, что желает, но если мы не получим, не будет переживать по этому поводу. Оно признается, что не придает особого значения этому вопросу.

Многие критики говорят, что на самом деле правительство активно саботирует статус кандидата. Тот факт, что в прошлом году Ника Гварамия (Гендиректор оппозиционного телеканала "Мтавари Архи" - ред.) был упрятан в тюрьму именно в те дни, когда решался вопрос получения статуса, является серьезным аргументом в пользу этого обвинения. Аналогичную оценку можно дать и попытке принять т.н. закон об иноагентах. Правительство, которое хочет получить статус, не должно предпринимать подобные шаги. ​

Это рассуждение логично, но есть и другая логика. Курс правительства определяет один человек, который никому не раскрывает свою настоящую стратегию. Возможно он действительно хочет, чтобы вопрос о статусе провалился, чтобы тем самым завоевать расположение Путина. С другой стороны, если нам дадут статус, это будет очень выгодно правительству с внутриполитической точки зрения: «Понимаете, мы избежали войны в стране и не испортили отношения с Европой». А Путину всегда будет, что сказать, что статус кандидата сам по себе мало что значит (что вполне справедливо в условиях действующей власти).

На мой взгляд, спорить об этом бессмысленно: главное, что на самом деле делает власть. Его конкретные шаги можно справедливо расценивать как саботаж против получения статуса. Что творится в это время в голове Иванишвили, мы точно не узнаем. Почему мы должны тратить время на бессмысленную чушь?

Должно ли прозападное грузинское общество желать получения статуса кандидата в условиях «Грузинской мечты»? ​

Это самый сложный, и объективно сложный вопрос. Для подавляющего большинства ответ ясен: конечно, мы должны хотеть. Черт с ним, с этим никчемным правительством Иванишвили: интерес страны стоит выше.

Но почему в интересах страны получить статус кандидата в Евросоюз в условиях антизападного правительства? Общий ответ заключается в том, что любая другая позиция была бы несовместима со стратегическим выбором европейской и евроатлантической интеграции: любой прогресс в этом направлении следует приветствовать, даже если на данном этапе он носит лишь символический характер. ​

Есть и более конкретный аргумент. Окно возможностей может скоро закрыться. Вспомним, что даже в январе прошлого года нам трудно было даже мечтать о статусе кандидата. Если в сознании европейских элит отпечатается, что Украина и Молдова — это одно, а Грузия — совсем другое, перспектива статуса может быть вообще снята с повестки дня. Не в нашу пользу работает и география: на этом основании европейскость Молдовы и Украины гораздо заметнее.

Есть и третье мнение, о котором мало говорят громко. Власть готовится обвинить оппозицию (как это уже было в прошлом году), если в статусе кандидата снова будет отказано. Она использует любое заявление, которое хоть немного отклоняется от ортодоксальной позиции, что мы хотим получить статус в любом случае: «Вы видите, как оппозиция работает против статуса». Мы не должны позволить ей сделать это. ​

Кроме того, отклонение от ортодоксальности будет невыгодно в глазах оппозиционных избирателей. Общественность, уже итак одержима недоверием к политическому классу, но настроенная оппозиционно общественность скажет: «Они ставят интересы партии выше интересов страны». Зачем им давать основания так говорить?

Но есть и противоположный аргумент. Как я уже говорил выше, получение статуса укрепит позиции правящей партии и повысит шансы на то, что она останется у власти после 2024 года. Она успокоит прозападную часть своего электората, чье отклонение в сторону оппозиции является необходимым условием смены власти путем выборов. Такой результат не противоречит только партийным интересам оппозиции. Статус кандидата ЕС усилит мандат «Грузинской мечты» на продолжение антиевропейской и, по крайней мере завуалированно, пророссийской политики. Подозреваю, что такое мнение крутится и в головах европейских политиков. ​

Мы стоим перед объективно сложной дилеммой: любое развитие событий имеет серьезную негативную сторону. Так что, обе позиции достойны уважения: они основаны на понимании реальных проблем, а не субъективных прихотей. ​

В этом случае мы должны не отвергать противоположные аргументы, а взвешивать их. Опасность «закрытия окна» существует, но преувеличена. Как бы ни закончилась война [в Украине], сложно представить, что отношения между Россией и Западом вернутся на довоенный уровень. В этих условиях будет возрастать значение Южного Кавказа и, в частности, Грузии для Евросоюза (если в этом году нам присвоят статус кандидата, то именно по этой причине). Кроме того, Европа не сможет отозвать перспективу членства. Если в будущем в Грузии действительно придет к власти прозападное правительство и проявит волю к демократическим реформам, не думаю, что кто-либо нам откажет в статусе кандидата.

С другой стороны, я считаю преувеличением, что если нам дадут статус кандидата в этом году, «Мечта» за счет этого выиграет выборы. Это фактор, но не решающий. Есть два существенных фактора, от которых зависят перспективы успеха оппозиции в 2024 году.

Победа в украинской войне – это одно, что будет способствовать дискредитации пророссийской политики правительства. Второе и самое главное, чтобы оппозиция позиционировала себя как силу, которая может перенять власть и эффективно управлять страной (чего у нас пока нет). Мы ничего не можем сделать для победы Украины, поэтому мы должны сосредоточиться на второй задаче.

Что же касается собственно статуса, то партийная или беспартийная оппозиция не сможет существенно повлиять на него. Мнение, «давайте совместно работать с правительством над выполнением 12 рекомендаций», наивно; Такое сотрудничество (если оно существует) имеет чисто ритуальное значение.

С другой стороны, моральный шантаж европейцев - «если вы сейчас не предоставите нам статус, грузинский народ разочаруется в Европе», в корне неверен (разве после того, как нам не дали статус в прошлом году, мы разочаровались?) и косвенно поливает воду на пропаганду антизападных сил - «Европе мы совершенно нужны, она нас несправедливо притесняет». ​

Главное, что уже сделало оппозиционное общество, это демонстрация того, что западная ориентация выражает непоколебимую волю грузинского народа. Пока это их единственный успех; Второй успех будет заключаться в том, чтобы доказать, что оппозиция может создать надежную и ведущую по-европейски политическую альтернативу «Мечте».