Новая старая партия

Единое национальное движение на данный момент является самой успешной политической партией в истории Грузии. Однако ее спасение, и тем более успех в будущем вовсе не гарантирован. Все зависит от нее, каким бы ни было давление, которую она испытывает со стороны новой власти и, в особенности, ее агрессивных сторонников.

how to start a forex brokerage firm: ready?

Естественно, успех этой партии, первым делом, порадует сторонников бывших властей. Хотя, если судить объективно, прецедент создания дееспособной политической партии пойдет на пользу политическому развитию Грузии. Поэтому вовсе не обязательно быть сторонником и избирателем Национального движения, чтобы ратовать за то, чтобы оно осталось в политической жизни.

Что такое партия?

Уточню: шансы стать настоящей политической партией у ЕНД появились только после поражения в октябрьских выборах. Если оно воспользуется этим, то станет первой полноценной партией в новейшей истории Грузии (партии периода первой независимости я не стану сейчас затрагивать).

До "революции роз" она была протестным движением, объединившим людей в первую очередь под негативным лозунгом: "Грузия без Шеварднадзе". Этим признаком она не особо отличалась от "Грузинской мечты", пафос которой и сегодня исчерпывается эмоцией "долой ЕНД". Есть разница: ядро тогдашнего ЕНД было гораздо более однородным, нежели морально и идеологически полностью аморфная "Мечта". Однако знали это в основном в элитных кругах: для "простого народа" у нее были обычные популистские лозунги и обещания, что вполне сравнимо с предвыборным дискурсом "Мечты".

После "революции роз" она разделила судьбу предшественников и стала партией власти, то есть срослась с административными рычагами. Собственно партийная организация была второстепенным механизмом, которой вменялось лишь техническое обеспечение избирательного пиара, между тем популистские PR-послания со своей стороны часто расходились с реальными действиями правительства. В партию в основном вступали с намерением найти работу, однако она почти не выполняла естественную задачу подготовки правительственных кадров (за исключением местных, то есть второстепенных органов власти): в действительности, на влиятельные должности люди попадали совершенно иным путем. Одним словом, у партии не было никакой роли в разработке и осуществлении правительственной политики. Настоящей партией была "команда", то есть небольшая неоформленная группа вокруг президента Саакашвили.

Это не значит, что ЕНД не было успешным в своих оппозиционных или властных проявлениях. "Революция роз" является исторической вехой: лучший вариант смены власти, то есть в большей степени бархатная смена власти в том контексте была невозможна. Власть Саакашвили, несмотря на многие недостатки и непоследовательность, впервые преобразовала Грузию в государство современного типа, переводя тем самым нашу политическую и общественную жизнь на качественно новый этап. Однако ни на одном данном этапе ЕНД не удовлетворяло минимальных требований политической партии. Оно не было широкой и открытой организацией вокруг так или иначе определенных политических видений и принципов, которого люди поддерживали именно из-за них.

Были ли у нас другие такие партии? Нет, не были. Претензия на это есть у Республиканской партии, но безосновательно. Не хочется терять ничье хорошее: республиканцы справедливо гордятся тем, что на протяжении довольно долгого времени сохранили собственную идентичность при том, что даже сменили несколько лидеров. В Грузии это серьезное достижение. Однако они никогда не были политической партией, поскольку никогда не предлагали избирателям себя независимо, и ограничивались лишь ролью элитного политического брокера (одно исключение они допустили весной 2008 года, но и тогда не смогли объяснить, почему свернули со своей генеральной линии).

До сих пор ближе всех к требованиям политической партии стояли лейбористы: действовали независимо, имели что-то вроде идеологии и относительно устойчивых избирателей. Однако… ну да ладно. Когда лейбористы являются самой продвинутой партией, это уже диагноз страны, причем довольно тяжелый. Это была партия – анекдот, или партия - мелкий бизнес, которую партия-миллиардер успешно вытеснила.

За счет чего следует сохранить партию?

То, что в отличие от прежних правительственных партий Национальное движение после потери властных рычагов не распалась и сохранила свое основное ядро, является для нас политической сенсацией почти такого же ряда, как и собственно смена власти путем выборов. Чем это можно объяснить?

Первая и непосредственная причина, разумеется, собственно факт смены правительства путем выборов, а не революционного переворота. У ЕНД есть довольно большая парламентская депутация, которой государство платит зарплату за исполнение функции оппозиции. Так почему не выполнять ее?

Только в наших условиях этого объяснения недостаточно. Формально в октябре власть сменилась путем выборов, но психологически (первым делом подразумеваю психику победивших) это все-таки было революцией: народ победил злую силу и ждет ее полного уничтожения. Тех, кто смывал, следует смыть. За исключением отдельно взятого Давида Усупашвили, власть и победивший народ не признают легитимность оппозиции и активно стараются раздавить ее, однако вместе с тем хотят соблюсти формальные границы законности.

В этой обстановке мандата и зарплаты всего лишь нескольких десятков депутатов недостаточно для сохранения партийной идентичности и единства. Почему побежденные не переходят на сторону победителей, или почему не прячутся в норах? Разумеется, многие так и поступили, одни по своей воле, другие под давлением, но в наших условиях удивляться этому не стоит. Удивительно то, что Национальное движение остается политической силой, с которой приходится считаться.

Что объединяет партию после девятилетнего пребывания у власти, и что является той сильной стороной, которая может дать надежду на успех в будущем? Первым делом, она претендует на четкие ценности и принципы, и на то, что по этому признаку она преобладает над всеми своими оппонентами. И не без основания: глядя на идеологический аджапсандал (овощное рагу - ред.) "Мечты", ЕНД на самом деле выглядит лучше. Так или иначе, это четкое правоцентристское объединение. Его последовательная ориентация на западную интеграцию создает выгодный контраст с сомнительной геополитической сумбурностью Иванишвили-Маргвелашвили.

Однако достаточно ли этого для будущего успеха партии? Не стоит обманываться. То, что наши партии создаются вокруг лидеров и денег, а не видений и ценностей, первым делом вина не самих партий, а избирателей: каков спрос, таково предложение. Подавляющее большинство людей голосует не по идеям и принципам. Кроме того правый центризм, то есть, в данном случае, синтез экономического и социального либерализма не является идеей, побеждающей в выборах в Грузии. Напротив, у нас работает смесь левого экономического популизма с культурным консерватизмом (именно этим выиграла выборы "Мечта"). Увы, никуда от этого не деться. Ядро людей, объединенных вокруг четких принципов, необходимо и обязательно, но недостаточно.

Брэнд и "ребрэндинг"

Главное, что определяет "брэнд" ЕНД и его сторонников (и не только организационное ядро), это опыт пребывания во власти, вернее, те объективные достижения, которые были у него на протяжении девяти лет. Правительство Михаила Саакашвили пока единственная успешная власть в новейшей истории Грузии. Оценка "Мечты", как властной силы, возможно преждевременна, но, к сожалению, пока не видно, чтобы она могла достичь значительных положительных изменений для страны. Если это так, разумно предположить, что на каком-то этапе народ увидит этот контраст, надлежаще оценит и примет соответственное избирательное решение.

Очевидно, нынешняя стратегия ЕНД опирается на это допущение: оно должно просто переждать до того, как люди ясно увидят неспособность "Мечты" и опять позовут его. Если это так, то на данном этапе основной задачей является сохранить ядро партии. Видимо у "Мечты" тоже аналогичное ожидание, только с ее стороны это называется опасением: "Ой, только бы они опять не вернулись!" Именно поэтому власть старается пока не поздно полностью уничтожить ЕНД.

Все это в общих чертах рационально, но опять же недостаточно. ЕНД не сможет сохранить себя, если не будет развиваться и продвигаться вперед. "Возвратившееся" ЕНД должно быть принципиально другим.

Тем временем развитие не подразумевает т.н. ребрэндинг, о котором так много говорят. На мой взгляд, "Новое национальное движение", о котором заявили нам 19 апреля, чрезвычайно слабая идея, и не думаю, что у нее есть будущее. Что это значит? Сменили "национальное" на "еровнули", и что с того?

А также не может быть залогом развития, если посыпать голову пеплом и ритуально каяться. Разумеется, ошибок у ЕНД было в избытке, и необходимо признать и осмыслить их. Однако целью разговора об ошибках прошлого является не только общая демонстрация: "вот, видите, какие мы самокритичные", а анализ полученного опыта для определения будущей стратегии.

Что необходимо преодолеть?

Проблемы практические и конкретные, и они связаны с преодолением определенных организационных и психологических синдромов, сопутствующих ЕНД с периода пребывания во власти. Выделю несколько самых значительных.

Расширение. Традиционно ЕНД действовало по схеме: сначала маленькое ядро в маленькой закрытой комнате составляет план, а потом созывает народ для поддержки. Созывали посредством достаточно простых посланий, потому, что народ понимает только простые (не хочу говорить "примитивные") мысли. Промежуточным звеном являются партийные функционеры, обеспечивающие выполнение технических задач мобилизации. Понимаю, что без примитивных "месидж-боксов" демократическая, то есть массовая политика не получается. Однако основной слабостью ЕНД было то, что оно не работало (или почти не работало) с ядром реальных или потенциальных сторонников, которых не удовлетворяет примитивизм "месидж-боксов" и возгласы "джос, джос" на митингах. Между тем, настоящей партией является именно это ядро, которое в какой-то форме участвует в определении идентичности и стратегии партии, а не только ждет, когда позовут для поддержки. В этом контексте возможно сложнее всего перестроится, но без этого ничего не получится.

Долгосрочность. Как из революционного, так и властного периода ЕНД сопутствует синдром ургентности, срочности: сейчас же, максимум к завтрашнему вечеру достичь какой-то конкретной цели, иначе послезавтра будет поздно. У подобных настроений было свое оправдание: без этого правительство очевидно не смогло бы сделать столько, сколько смогло. Однако ЕНД теперь придется перестроиться на долгосрочную работу. Многим его сторонникам трудно превозмочь мысль, что "мечтатели" не уйдут за месяц-другой: точно такие же эмоции обуревали оппозицию ЕНД, которая хотела непременно ближайшей весной или осенью "избавиться от этих". Так же, как это было глупо со стороны оппозиции ЕНД, на сегодня непродуктивно то же самое настроение для "антимечтательной" общественности. Разумеется, политическая сила должна быть готова ко всякой непрогнозируемой ситуации, но должна знать, что с большой вероятностью сразу ничего не произойдет.

Гибкость и ориентация на коалиционную работу. Нам неведомо, сможет ли ЕНД сохраниться, и тем более, вернется ли к власти. Однако еще труднее вообразить, чтобы оно когда-нибудь явилось нам такой однозначно доминантной силой, как это было недавно. В одну реку, как известно, два раза не войти. ЕНД и его сторонники должны свыкнуться с тем, что их будущий успех в большой доле будет зависеть от их гибкости и способности работать коалиционно, то есть от сотрудничества с теми людьми, которые сегодня являются их активными оппонентами.

Лидерство. Силой нынешнего ЕНД является то, что оно уже не воспринимается организацией сторонников одного человека, Михаила Саакашвили. Хороший индикатор и то, что враги ругают ЕНД вообще, а не только "Мишу". Когда я сказал, что у ЕНД сейчас появился шанс стать "настоящей партией", я подразумевал и это тоже. Но эта сила может легко превратится в слабость, если она повлечет борьбу между лидерами и раскол партии, что также легко представить. Столкновение политических амбиций нормальное явление и глупо повторять красивую сентенцию: "сдерживайте амбиции ради общего дела". Здесь можно сказать лишь две вещи: (1) у Национального движения есть будущее только в случае, если оно преодолеет синдром партии одного лидера, и (2) чем больше оно сохранит лидеров, с которыми связаны главные козыри партии - ее прошлые достижения, и чем больше они смогут вместе работать, тем больше будет шансов на успех.