ОДКБ: из организации в блок

В минувшем месяце одной из наиболее широкообсуждаемых тем в Центральной Азии стал вопрос о вероятном размещении второй российской военной базы на территории Кыргызстана.

Сообщения об этом начали активно муссироваться еще в начале июля, вслед за краткосрочным визитом российского вице-премьера Игоря Сечина и министра обороны Анатолия Сердюкова в Бишкек. Тон задавало еще и то, что данный визит прошел под дымкой секретности. Многие экспертно-аналитические круги такой шаг Москвы расценили как заранее спланированный слив информации, для выявления возможной реакции на предмет размещения российской военной базы в Центральной Азии как среди своих союзников по ОДКБ, так и у мирового сообщества.

Особый интерес к данной теме был вызван тем, что официальные лица пытались до конца не придавать гласности вопрос создания российской базы, избегая комментарии вокруг этой темы.

Не внесли ясности на этот счет, в том числе и во внешнеполитическом ведомстве России. Больше того, заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, охарактеризовав появившиеся в прессе различные версии о целях визита двух российских высокопоставленных лиц в Бишкек как «домыслы и спекуляции», еще больше дал повод для выстраивания в кулуарах СМИ всевозможных предположений.

Комментарии Минобороны также оказались малосодержательными. «Сердюков во вторник в составе российской делегации действительно находился в Бишкеке. Встречи носили конфиденциальный характер, поэтому мы не комментируем их итоги», - заявил пресс-секретарь министра обороны России Алексей Кузнецов.

В итоге все сводилось к одному: все точки над «i» мог поставить только намеченный на 31 июля - 1 августа этого года неформальный саммит глав государств-членов ОДКБ в киргизском городе Чолпон-Ата. Хотя еще накануне саммита помощник президента России - по внешнеполитическим вопросам Сергей Приходько внес предельную ясность по этому поводу. В частности с его стороны было отмечено, что «все вопросы о функциях этой базы и условиях ее пребывания в Киргизии практически решены, а документы могут быть подписаны в ближайшее время». При этом С.Приходько особо подчеркнул, что Москва рассматривает ее «именно в рамках концепции ОДКБ и в увязке с формированием КСОР».

Всем сомнениям по поводу намерений российской стороны пришел конец, когда стало известно, что между Москвой и Бишкеком в рамках саммита ОДКБ был заключен меморандум «о намерениях Кыргызской Республики по дальнейшему развитию и совершенствованию двусторонней договорно-правовой базы, регулирующей пребывание российских воинских формирований на территории Кыргызской Республики, и размещению дополнительного российского воинского контингента». Тем самым, официально подтвердилось, что журналистские догадки были вовсе не домыслами и спекуляциями, как об этом говорили в российских правительственных инстанциях. В Москве после подписания Меморандума утверждают, что новая база будет действовать в рамках Организации договора о коллективной безопасности.

Как известно, Россия последовательно выступает за создание в рамках ОДКБ Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР), состоящих преимущественно из российских десантников и отдельных контингентов из остальных шести стран-членов организаций. Впервые идея о создании КСОР была представлена в рамках неформального саммита глав отдельных стран ОДКБ в Боровом в конце декабря прошлого года.

Реакция на это событие со стороны СМИ, особенно западных, не заставила долго себя ждать. Российская инициатива с их стороны была расценена как надежда Кремля превратить довольно аморфную организацию в полноценный военный блок, наподобие Североатлантического альянса на постсоветском пространстве, в котором Москва займет доминирующее положение. Медийные круги даже предположили, что идея создания КСОР в российских силовых структурах вызрела вслед за окончанием российско-грузинского вооруженного конфликта в августе 2008 г. и признанием Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии, в качестве возможного инструмента для решения спорных вопросов с привлечением сюда своих союзников из числа бывших советских государств.
Другая версия звучит не менее убедительно: Россия озабочена усилением присутствия Запада в лице Соединенных Штатов в Центральной Азии под предлогом поддержания на нынешнем уровне темпа контртеррористической операции в Афганистане. Поэтому Москвой делается все возможное, для того чтобы удержать своих союзников по ОДКБ в рамках своего влияния. В этом плане весьма показательно заявление, сделанное президентом Кыргызстана Курманбеком Бакиевым в феврале этого года в Москве о закрытии американской военной базы «Манас», которое можно расценить как первое практичное напоминание Кремля Белому дому о том, что при обсуждении военно-стратегических вопросов Центральной Азии нужно учитывать и российское мнение.
Однако предложение по созданию Коллективных сил оперативного реагирования не встретило абсолютной поддержки всех членов ОДКБ. Так, на состоявшейся 14 июня с.г. в Москве сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ, Белоруссия и Узбекистан отказались подписать Соглашения о создании КСОР. Во время работы саммита стало очевидно, что некоторые государства-члены ОДКБ проявляли стремление в возможно короткие сроки реализовать проект по созданию КСОР, чем и объясняется как незавершенность при проработке самого вопроса, так и несогласованность по целому ряду позиций самой структуры организации.

Вопросы вызывает не столько быстрая по времени разработка и обоснование идеи необходимости развертывания КСОР, сколько игнорирование принятых в рамках ОДКБ Правил процедуры внесения и рассмотрения новых инициатив, по которым новые предложения требуют обстоятельной и всесторонней проработки на экспертном уровне и только после прохождения всех структур ОДКБ выносятся на утверждение глав государств.
На этом фоне, когда еще не всеми государствами-членами ОДКБ подписаны документы по созданию КСОР и не вступили в силу соответствующие решения, не совсем понятным оказывается подписание меморандума об открытии в Кыргызстане российской военной базы, которой собираются придать статус базы КСОР в Центральной Азии. Помимо прочего намерение создать новую российскую базу в Кыргызстане идет в разрез с принципом согласования таких принципиальных вопросов с соседними странами, базирующегося на коллегиальности, с учетом интересов всех стран региона.

Остаются не понятными утверждения о том, что размещение российского воинского контингента на юге Киргизии, численностью в 600 -800 солдат, будет способствовать сдерживанию террористических угроз для Центральной Азии. Насколько это малоэффективно демонстрирует деятельность 201-ой российской мотострелковой дивизии, дислоцирующейся в Таджикистане вдоль границы с Афганистаном. Приходится констатировать, что за время своего присутствия российская дивизия в Таджикистане не сумела в полной мере сдержать центробежные силы внутри страны, не смогла сбить темпы незаконного оборота наркотиков и торговли оружием на границе с Афганистаном. Территория Таджикистана продолжает оставаться своеобразным логистическим центром радикально-экстремистских организаций для осуществления диверсионно-подрывной деятельности в Центральной Азии. Вспомним, что террористам, совершавшим акты насилия на территории Узбекистана в 1999, 2004 и 2005 гг., а также в Баткенской области Кыргызстана в 1999 г., после прохождения курсов военной подготовки в тренировочных лагерях в Афганистане и Пакистане, без особого труда удавалось переходить афгано-таджикскую границу - то самое место, где проходят службу российские военнослужащие. Об этом прекрасно известно, помимо спецслужб трех приграничных государств, в том числе и их коллегам в Москве.

Что касается Тавильдарьинского района Таджикистана, то он по сей день остается самым нестабильным в регионе, где боевики и криминальные элементы могут чувствовать себя вольготно и жить по своим законам. Выходит так, вполне уместен вопрос: почему в Москве, если там действительно руководствуются принципом защиты Центральной Азии от террористической угрозы, не считают целесообразным укреплять именно таджикско-афганскую границу, учитывая, что этот участок представляет собой так называемую «ахиллесову пяту» для региона, через который экспортируются «экзоты» многолетнего афганского конфликта?

Также остается открытым вопрос о делимитации границ между некоторыми центральноазиатскими государствами, входящими в региональные и международные организации, основными принципами деятельности которых являются решение имеющихся экономических и политических проблем, а также вопросов защиты целостности и безопасности субъектов организаций. В частности, Республика Таджикистан, имея ряд территориальных споров с Узбекистаном и Киргизией, легко распрощалась со своими землями на востоке, отдав их китайской стороне. По всей видимости, ряд разногласий между центральноазиатскими государствами искусственно поддерживается третьей стороной, решающей, таким способом, свои задачи в регионе.

Исходя из всего сказанного, весьма обоснованной кажется узбекская позиция по вопросу формирования КСОР, суть которой заключается в том, что при принятии решений в рамках ОДКБ необходимо соблюдать требования устава и основополагающих документов ОДКБ, национального законодательства стран, входящих в организацию, игнорирование которых может создать предпосылки для возникновения противоречий и разногласий внутри ОДКБ.
Как известно, все государства-члены ОДКБ одновременно являются членами Содружества Независимых Государств, в котором приоритет отдается принципам равенства и консенсуса. Одиннадцатая статья Устава звучит: «Государства-члены проводят согласованную политику в области международной безопасности, разоружения и контроля над вооружениями, строительства Вооруженных Сил и поддерживают безопасность в Содружестве, в том числе с помощью групп военных наблюдателей и коллективных сил по поддержанию мира».

Превращение Организации Договора о Коллективной Безопасности в новую редакцию Варшавского договора способствует не столько усилению борьбы с глобальными угрозами и вызовами, стоящими перед человечеством, сколько грозит перебросить весь имеющийся военно-стратегический потенциал на арену соперничества с конкурентами по другим военным блокам.

Никому не нужно будет удивляться, если на территории Кыргызстана в скором времени появится еще и китайская база, а на территории Таджикистана - индийская база к имеющимся российской 291-ой МСД и французским ВВС, поскольку Дели вложил около 10 млн долларов на укрепление инфраструктуры аэропорта Айни. Тогда Центральная Азия предстанет во всей красе как букет военных баз разных национальностей и геополитических противоречий.