Иран и Европа после августа

После августа у Ирана появился шанс урегулировать отношения с США и стать центральным игроком на юге Евразии. У этой страны пробуждаются очень серьезные интересы в отношении Кавказа, где наиболее перспективным представляется ее стратегическое сотрудничество с Грузией.

Августовская война поставила под сомнение возможности Грузии быть надежным энергетическим коридором. Несмотря на это, страна настолько важна с точки зрения транспортировки каспийских энергетических ресурсов на Запад, что полную ее оккупацию Россией следует считать совершенно нереальным вариантом.

Дело в том, что, если Москва будет полностью контролировать Грузию, то, с учетом ее отношений с Арменией и размещенных там военных баз, Азербайджан попадает в полную изоляцию и будет вынужден подчиниться российским приказам.

Единственный альтернативный коридор, которым может воспользоваться Баку, это Иран. Но, в случае сохранения сложных отношений между Вашингтоном и Тегераном, надежность этого маршрута тоже становится сомнительной. К тому же, Турция сама целиком оказывается зависимой от Ирана и России, поскольку в случае установления полного контроля России над всей Грузией, Москва не допустит функционирования маршрутов, идущих через Турцию или Армению-Турцию. А без стабильного партнерства с Тегераном возможности Анкары в обеспечении функций евразийского коридора работать не будут. В этом случае, Иран может перенаправить среднеазиатские и собственные ресурсы в сторону Персидского залива, не говоря уже о его возможном партнерстве в будущем с Ираком и Сирией.

На фоне довольно рациональной политики Тегерана следует предположить, что Иран не откажется от снятия напряженности в отношениях с США, что автоматически означает ослабление российского контроля над энергоресурсами Центральной Азии. Но одновременно это означает и снижение важности Кавказа для Запада, а для России – шанс усилить контроль над Каспийским регионом путем укрепления своих кавказских позиций. Решающим тут остается фактор Турции.
Как уже было сказано, для Турции жизненно важно сохранить кавказский коридор. Если этот коридор будет работать, турецкий маршрут окажется самым коротким, а Анкара получит все аргументы для того, чтобы говорить о преимуществе проходящих через ее территорию маршрутов. Поэтому Иран заинтересован в том, чтобы на Кавказе владеть такой опорой, которая позволит сбалансировать интересы Турции.

Несмотря на то, что канцлер Меркель в первые дни августовской войны вступление Грузии в НАТО считала, чуть ли не принципиальным вопросом, довольно скоро она свою позицию изменила. Теперь она даже не согласна на предоставление Грузии программы для вступления в альянс. Причина такой метаморфозы вовсе не такая простая, как это может показаться с первого взгляда. Точнее, это нельзя объяснить только энергозависимостью от России. Решения Берлина некоторые аналитики объясняют традиционно сильным влиянием бизнеса. Однако в создавшейся ситуации стратегические расчеты Германии явно просматриваются.

Берлин опасается, что при возможном ослаблении влияния США и продолжении процесса расширения НАТО агрессия России против прибалтийских стран станет неизбежной и альянсу придется заступиться за них. В этом случае Германия станет первым сдерживающим бастионом, поскольку вся тяжесть лижет не нее. Помимо того, что для Берлина будет экономически очень тяжело, в условиях ослабленного влияния Америки, это будет для Германии очень рискованно. Следует отметить, что расширение НАТО, также как и единая Европа, это, в основном, американские проекты. Для воплощения их сила США имеет решающее значение. Когда эта предпосылка становится сомнительной, европейские государства вынуждены вернуться к старой евразийской геополитике и подчиняться ее логике.