Сферический конь и реальность

В последнее время только и слышишь - пророссийская ориентация, прозападный вектор. То Грузинская мечта клянется в верности прозападному курсу, то целый бывший министр государственной безопасности приезжает из Москвы, чтобы организовать пророссийскую партию. Ну, ведь должна же быть в Грузии пророссийская партия. Конечно, должна, ровно также как прояпонская, проиндийская и проавстралийская. Впрочем, хватит стеба, на самом деле проблема заключается в том, что большинство из тех, кто размышляет о возможном курсе грузинской политики или не понимают о чем идет речь, или намерено искажают предмет обсуждения.

Подавляющее большинство сторонников пророссийского курса считает, что именно тесные взаимоотношения с Россией, как с государством, являются ключом решения проблем в Грузии, в том числе и такой тяжелой проблемы, как проблема оккупированных территорий. Кстати, то же относится и к сторонникам прозападного курса. Но проблема в том, что никакого пророссийского или прозападного курса в природе не существует. На самом деле речь идет не о том, с кем дружить и кто лучше других решит наши проблемы, а о том, какой мы хотим видеть свою страну. На самом деле все просто - в современном мире существует достаточно много моделей общественного устройства, и хотя выбор для каждой страны достаточно ограничен, но он существует, и политическая элита таких стран, как Грузия, постоянно оказывается перед выбором этой самой модели.

Думаю, не стоит подробно описывать политическую модель современной России или то, что называют суверенной демократией. Для тех, кто хоть немного следит за событиями в России, она хорошо известна. Нет смысла и подробно останавливаться на модели управления современных западных стран. То есть вопрос о курсе может и должен быть поставлен следующим образом - какой хотели бы вы видеть Грузию в будущем, по каким правилам и законам должна жить страна, как в Европе, или как в современной России?. Несмотря на то, что вопрос немного некорректен, и понятие «как в Европе» включает в себя слишком широкий, а часто и взаимоисключающий спектр подходов, думаю, мысль понятна. То обстоятельство, что между различными политическими трендами современной Европы существуют непримиримые противоречия, является естественным свойством системы, базирующейся на возможности выбора.

Намеренно не касаюсь вопроса, какая из систем лучше, какая хуже, ибо это вопрос индивидуального выбора каждого. Приведу лишь один пример. На вопрос о допустимости длительного тюремного срока для Pussy Riot в европейской традиции существует однозначно отрицательный ответ, тогда как по вопросу о допустимости гомосексуальных браков и вопроса усыновления детей лицами нетрадиционной ориентации, однозначного ответа в европейской традиции не существует. Западная и современная российская политическая традиция, несмотря на общие декларированные ценности, на практике по-разному отвечают на фундаментальные вопросы устройства общества и коммуникации внутри его. Таким образом вопрос о курсе, это вопрос о предпочтительности того или иного устройства общества для каждого его члена, а вовсе не вопрос с кем дружить, а с кем нет. Все остальное лишь производное от этого вопроса.

Конечно, стерильных условий выбора не существует. С одной стороны, двести лет пребывания Грузии в одном политико-экономическом пространстве с Россией сформировали определенную политическую традицию. Да и само общество находится в состоянии куда более близком к российским реалиям, нежели западным. С другой стороны - факт оккупации российскими войсками двух регионов Грузии делает практически вероятность грузино-российского политического сближения нулевой. И единственной возможностью для подобного сближения при сохранении существующего статус-кво, является признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Эта реальность, которую невозможно заменить отказом от термина оккупация или сменой названия министерства по делам реинтеграции. Кстати, предложение о замене термина оккупация на термин поддерживаемый сепаратизм, всего лишь шаг на пути признания независимости оккупированных регионов и не более того.

Приведем еще один пример - вопрос о возможном открытии железнодорожного сообщения с Российской Федерацией. В недавней статье бывшего заместителя министра иностранных дел Грузии Сергея Капанадзе на портале Кавказ Online достаточно подробно описаны экономические и политические последствия подобного решения. И вопрос даже не в том, выгодно это Грузии или не выгодно. Более того, подобный вопрос ставить нельзя в принципе до тех пор, пока существует однозначная политика непризнания оккупированных территорий. Сама постановка подобного вопроса в конечном итоге не что иное, как постановка вопроса о возможном признании. Аргументы грузинских сторонников пророссийского курса о том, что Кремль может и даже обязательно пойдет на отзыв признаний, лично у меня вызывают лишь скептическую улыбку.

Посему, честнее всего было бы включить в программу любой пророссийской политической партии в Грузии два пункта, которые достаточно точно отразили бы тренд. Первый – о необходимости признания Абхазии и Южной Осетии как независимых государств. И второй, о построении государственных и общественных институтов по образу и подобию институтов, функционирующих в современной России. Только в этом случае можно говорить об отказе от евроатлантической интеграции и желательности вступления в иные объединения от Таможенного Союза до Евразийского.

Впрочем, декларации декларациями, а все это можно вполне проделать и без них. Достаточно просто отказаться от курса на развитие институтов гражданского общества и демократии в стране, игнорировать рекомендации западных партнеров, спустить на тормозах действующие программы сотрудничества, и западные партнеры СМИ отвернутся от нас. Несмотря ни на какие декларации и даже записи в Конституции. Одинаково наивно считать, как то, что можно не двигаться по пути развития демократии, но при этом сохранять прозападный внешнеполитический курс, так и то, что находясь в российской сфере влияния, можно развивать институты гражданского общества по западным лекалам. И то, и другое оксюморон. Кстати, именно это противоречие объясняет тот факт, что многие граждане России, разделяющие западные ценности, с тревогой и надеждой следят за событиями в Грузии. Ибо вопрос стоит не о странах, а о конкуренции двух моделей общественного развития на постсоветском пространстве.

Пророссийская ориентация и даже вопрос о налаживании политических отношений с Российской Федерацией никак не сферический конь в вакууме, а вопрос конкретного выбора будущего страны. Башмет с «Эрисиони» тут совсем не причем, или почти не причем.