Беларусь: хрупкая граница между Россией и Европой

Почти два месяца спустя после выборов президента Беларуси, можно сделать первые выводы и прогнозы: что произошло 19 декабря 2010 года, и в какую сторону будет далее двигаться это восточноевропейское государство.

ЕС-Беларусь: «вдруг» ничего не бывает

Европейский Союз 31 января 2011 года принял резолюцию по Беларуси: выборы признаны недемократическими, белорусские власти обвиняются в массовых нарушениях прав человека, но в итоговом документе отсутствует требование повторного волеизъявления. Введены санкции в виде запрета на посещение стран ЕС ряду государственных чиновников, но экономического эмбарго на Минск не наложено. Брюссель также настойчиво призывает белорусские власти освободить задержанных после участия в акциях протеста 19 декабря 2010 года, подчёркивая, что это вернёт отношения между Беларусью и ЕС в более тёплый формат, характеризовавший их до президентских выборов. Чуть позднее Беларусь была временно исключена из парламентской программы Восточного Партнёрства Евронест, оставшись, однако, в самом Восточном Партнёрстве.

Решение европейских чиновников не удовлетворило никого в Беларуси: власти рассчитывали, что ЕС примет во внимание их позицию и обойдётся без каких-либо санкций; оппозиция надеялась, что Брюссель потребует провести перевыборы главы Беларуси под страхом введения экономических санкций. Не случилось ни того, ни другого.

Можно смело говорить, что 19 декабря 2010 года диалог Минска и Брюсселя был отброшен на два года назад. В странах ЕС не поняли действий белорусских силовиков по подавлению оппозиционных выступлений. Не поняли потому, что ещё в утро дня выборов многие европейские наблюдатели говорили о Беларуси, как о стране вдруг приблизившейся к европейским демократическим ценностям. Когда же вечером 19 декабря против демонстрантов задействовали ОМОН – вид целого ряда европейских политиков поблекл в глазах своих сторонников. С точки зрения масс-медиа Европы была абсолютно не важна причина, по которой спецотряды белорусской милиции вмешались в демонстрацию. Важно было то, что в один миг европейские зрители увидели – их политики – никакие не волшебники, вдруг ничего не бывает и в Минске в день выборов орудует местная милиция, как и в 2006 году.

Проблемой Европы стало то, что она слишком много говорила о европеизации официального Минска «вдруг», мало понимая реальное влияние Кремля на Беларусь. Это понимает президент, противостоящей русскому империализму Грузии, Михаил Саакашвили, не раз говоривший о том, что Россия откровенно прессингует белорусских чиновников, когда те делают прозападные шаги; это понимает, боровшийся с советской империей экс-лидер литовского Саюдис, Витаутас Ландсбергис, отметивший после выборов в Беларуси сильную вероятность влияния российского фактора на события, произошедшие в Минске; но этого не понимают многие политики из классической Западной Европы.

«Вдруг» на территории бывшего СССР ничего не бывает. Любая бывшая республика СССР, желая стать частью западного мира, должна пройти серьёзный путь внутренних перемен, полностью выйти из-под шантажа прежней метрополии – России. Страны же Европы в этом случае не могут стоять в стороне, подсчитывая возможные убытки от повышения цен на российские энергоносители. Европа должна не только декларативно, но реально помогать государствам, стремящимся вырваться из российской западни, приближаться к европейским ценностям. Это заключается в максимальном уменьшении визовых барьеров для простых граждан подобных государств; в поисках среди официальных властей постсоветских стран, политиков, разделяющих демократические ценности, и навязании с ними серьёзных партнёрских отношении; в помощи той части оппозиции, которая стоит на национальных и одновременно проевропейских позициях.

Политика Беларуси лишь три года назад начала поворачиваться на Запад. Во многом это результат и того, что на различные позиции в белорусские министерства, посольства и прочие госучреждения пришло новое поколение: белорусы, рождённые в середине 70-х – середине 80-х годов прошлого века, мировоззрение которых сформировалось уже в условиях белорусской государственности. Старая «советская гвардия», которая ещё недавно занимала большинство серьёзных должностей, по объективным причинам уходит. Соответственно, работать с Беларусью Европе с каждым годом будет проще, а Москве – тяжелее.

Поэтому ЕС должна была настроиться в отношениях с официальным Минском на долгий период. Декларировать после первых успехов европейско-белорусского диалога, что ЕС «превратил» Беларусь в практически себеподобный политический строй, было нельзя. Но также нужно помнить: новое поколение белорусских чиновников это ещё не вся вертикаль власти в Беларуси. В отдельных ведомствах, особенно силового характера, может быть достаточно лиц, связанных с Кремлём – люстрацию в Беларуси никто не проводил; возможностей проверки на верность своему государству в условиях конфликта с Россией, как у Грузии в августе 2008, в Беларуси также не было. К сожалению, плата за союз с Россией достаточно велика: в Беларуси до сих пор сильно влияние прокремлёвских групп, которые всеми силами пытаются оттянуть государство от интеграции с цивилизованным миром.

На деле эти простые истины понимают чаще всего в странах бывшего социалистического блока, Балтийского региона, но никак не в некоторых государствах классической Западной Европы. Отдельные западноевропейские страны до сих пор рассматривают Восточную Европу не как самостоятельный регион, но как сферу влияния России. Идеальный пример – Грузия: страна семь лет усиленно стремится в общеевропейскую семью, государства Восточной и Центральной Европы, США только «за», но страны-«киты» Континентальной Европы – Франция или Германия – скорее создают на пути Грузии помехи, помогая лишь в таких случаях, как в августе 2008 года, когда молчать просто нельзя. Премьер РФ Владимир Путин, однако, охотно приглашается и в Париж, и в Берлин.

ЕС-Оппозиция: плоды одних и тех же ошибок

Чтобы понять ошибочность политики отдельных стран ЕС по отношению к Беларуси, белорусской оппозиции, стоит вернуться на 10-12 лет назад.

В конце 90-х годов прошлого века Александр Лукашенко стоял на весьма антизападных, просоветских и пророссийских позициях. Это было обусловлено множеством различных факторов. Так, по своим личным взглядам Лукашенко был человеком, воспитанным на ценностях БССР. Он считал Россию действенным противовесом США и ЕС, всячески стараясь активизировать антизападные силы внутри самой России. Политик Лукашенко не был одинок – в 90-е годы вокруг него в качестве советников, министров было много просоветски настроенных деятелей, которые после распада Красной Империи не смогли найти себе применения в ельцинской России. Отдельные крупные госчиновники в Беларуси 90-х не имели даже белорусского гражданства, будучи гражданами России. Они усиленно старались влиять на президента Беларуси так, чтобы политика государства шла в просоветском фарватере. Беларусь ими рассматривалась в качестве плацдарма для возвращения в Москву после падения там Ельцина.

В самой Беларуси было достаточно много граждан не довольных промосковской политикой официальных властей – по всей стране проходили многочисленные митинги с антикремлёвской риторикой. Лидер национальной оппозиции Зянон Пазьняк пользовался в стране огромным авторитетом. Пророссийские круги внутри спецслужб Беларуси создали для него обстановку, в которой лидер партии Белорусский Народный Фронт был вынужден эммигрировать в США через Украину. Но и из эмиграции он координировал действия национальных сил в Беларуси, что серьёзно раздражало Москву.

Германия, зависящая от российского газа, решила сделать ставку на ту часть белорусской оппозиции, которая не пользовалась никаким влиянием в обществе, но зато не была настроена против Москвы. Немецким политическим кругам в этом помог представитель ОБСЕ в Беларуси, гражданин Германии Ганз Вик. С 1999 года на полуискусственные партии, фонды защиты демократии, возникшие как грибы после дождя, и прочие маргинальные политические группы, вдруг посыпался град денежных грантов, заграничных стажировок. Вчерашние коммунисты, профсоюзные деятели, неоперенная молодёжь стали в один момент лидерами новой белорусской оппозиции. Естественно, что такая пёстрая компания с трудом собирала на митинги пару тысяч человек в двухмиллионном Минске.

Это было ключевой ошибкой Европы в отношениях с Беларусью: от страны, независимости которой постоянно угрожает бывшая метрополия – огромная Россия, нельзя ждать демократизации путём сотрудничества с этой самой Россией в сфере расширения демократии. Для того чтобы подобное государство действительно демократизировалось, следует всяческими силами поддерживать в нём национальные силы, как среди официальных чиновников, так и среди оппозиции. Но в 1999 году отдельные европейские аналитики, политологи, чиновники стали как заведённые повторять старую, выдуманную ещё на Лубянке, байку об опасности белорусского национализма, о том, что русское меньшинство в Беларуси будет депортировано из страны, в случае прихода к власти в Минске политиков более правой ориентации, чем президент Лукашенко. Отсюда и возникло ошибочное желание вырастить «настоящюю европейскую» оппозицию в Беларуси и помочь ей стать влиятельной политической силой в стране.

После того, как команда Путина пришла к власти в Кремле, Лукашенко понемногу понял, что ориентация только на советские ценности и Россию может принести ему лишь проблемы. Сначала официальный Минск стал расширять контакты с Китаем, Венесуэлой, Ираном, странами арабского мира, а с августа 2008 года и с ЕС.

Европейские чиновники, думая, что официальный Минск практически рассорился с Кремлём в 2010 году, абсолютно провалили работу с оппозицией. В командах Некляева и Санникова – основных выдвиженцев от оппозиции на выборах-2010, работала куча людей с промосковскими взглядами. Юлия Латынина назвала этот синдром белорусской оппозиции «против царя хоть в пломбированном вагоне». Серьёзные европейские политики, если хотели продолжения европеизации Беларуси, должны были постараться консолидировать конструктивные оппозиционные силы, повлиять на ряд политиков, направив их в проевропейское русло. В ЕС уже давно должны были научиться: на белорусскую оппозицию, в силу её зависимости от контактов с Западом, можно влиять. Иначе, зачем ЕС финансирует множество общественно-политических программ, на которых уже более десяти лет любой оппозиционер из Беларуси – желанный гость? Если отдельные европейские силы взяли на себя миссию по курированию оппозиционных сил в Беларуси ещё в 1999 году, то Европа должна работать с оппозицией так, чтобы от неё была какая-либо отдача в построении белорусского гражданского общества и укреплении независимости государства. Иначе получается: то густо – то пусто: в 1999 году зачем-то начинается «выращивание» новой оппозиции, которая вносит раскол в эффективные в то время оппозиционные силы; а в 2010 году, когда уже официальные власти заняли более конструктивную позицию, оппозиция отпускается на самотёк, будто на востоке от Беларуси не Россия.

Остаётся надеется, что в Европе поняли: страну, в которой русские власти за 200 лет оккупации сумели практически полностью уничтожить национальные элиты, нельзя вытянуть из кремлёвских объятий с помощью Москвы. Для этого нужен длительный план действий, созданный без оглядки на Россию, как на потенциального союзника. Это касается не только взаимодействий с официальными властями, но и с оппозицией.

Белорусская оппозиция: произойдёт ли переоценка ценностей?

Белорусская оппозиция также должна извлечь для себя урок из событий 19 декабря 2010 года: нельзя рассчитывать ни на кого, кроме своего народа, с политиками промосковского направления не может быть общего языка. Россия – единственная страна, которая сейчас реально ограничивает белорусскую независимость.

В этой связи хотелось бы особо остановиться на Владимире Некляеве. До выборов он не прислушался к голосу более авторитетного политика Зянона Пазьняка, призывавшего бойкотировать выборы и создать общенациональное оппозиционное движение «За новые выборы без Лукашенко». Основной целью движения должна была стать активная работа с протестным электоратом, расширение базы своих сторонников путём мирной агитации. Приверженцы этой инициативы предупреждали задолго до дня голосования, что в день выборов возможны различные провокации и оппозиции стоит совместно координировать свои действия.

Некляев сомневался, хотел присоединиться к инициативе Пазьняка, но вплоть до дня голосования не сделал официального заявления о поддержке движения. 18 декабря 2010 года, когда партия Пазьняка КХП-БНФ на встрече со своими сторонниками заявила об окончательном создании движения, Некляев на ней отсутствовал, хотя был приглашён туда Пазьняком. Однако в день выборов кандидат Владимир Некляев написал «За новые выборы без Лукашенко» на своём бюллетене для голосования и объявил о создании движения перед камерами. Вероятно, он также собирался объявить о создании нового оппозиционного движения вечером 19 декабря на митинге на Октябрьской площади города Минска, где, по первоначальным призывам практически всех оппозиционных кандидатов, должны были собраться сторонники оппозиции. Предполагалось проведение мирной акции с целью демонстрации властям протестных настроений в обществе. Главным координатором действий от оппозиции должен был стать Владимир Некляев. Белорусский поэт Некляев в рядах национального движения «За новые выборы без Лукашенко», выглядел бы куда более органично, чем во главе кампании «Говори Правду», где он работал с политиками, не раз отметившимися своими пророссийскими взглядами. Учитывая, что изначальная инициатива по созданию движения принадлежала антикремлёвскому Зянону Пазьняку, его партия начала популяризацию идеи ещё до выборов; на митинге могла сложиться ситуация, при которой многие рядовые сторонники оппозиции объединились бы на основе национальных идеалов.

За полчаса до митинга на Некляева напали. Не буду ничего утверждать – эта тема уже стала почвой для различных кривотолков. Перечислю следующие факты: после выборов командир элитного спецотряда белорусской милиции «Алмаз» был снят со своей должности с формулировкой «переведён на другую работу в системе МВД», хотя он руководил подразделением с 2003 года. Около места нападения оказалась группа корреспондента российского ОРТ Антона Верницкого. После того, как нападавшие сели в свой автобус, группу, абсолютно случайно, по словам Верницкого, взяли с собой. Российский журналист утверждает, что корреспондентов ОРТ приняли за белорусских тележурналистов, а после, узнав уже в автобусе, что они россияне, мирно высадили. Именно журналист ОРТ оказался единственным иностранным журналистом, который общался с нападавшими на их территории, а после рассказал о них общественности более подробно. Колонна сторонников оппозиции, пришедшая на Октябрьскую площадь, была перенаправлена на Площадь Независимости. Руководители КХП-БНФ этому препятствовали, но, в отсутсвии Некляева, было сложно повлиять на немалую толпу. Всё, что произошло дальше – откинуло диалог Беларуси с ЕС на два года назад, а официальный Минск не получил практически гарантированный кредит от МВФ в размере трёх миллиардов евро. Через неделю в Москве прошло показательное судилище над Михаилом Ходорковским. Оно вызвало куда меньший негативный резонанс в странах Запада (за исключением Великобритании), чем события в Минске.

Пусть читатели сами делают выводы, напомню лишь: за два дня до выборов в своей статье для «Грузия Online», я предполагал, что возможные провокации в день голосования могут быть направлены именно против Некляева.

Владимир Некляев сильно пострадал 19 декабря 2010, но что сделала Россия для его защиты? Ровным счётом ничего, хотя он, во многом вопреки себе, долгое время старался в своей предвыборной агитации обелять Москву. Про него 20 декабря 2010 года вспомнили лишь российские писатели и правозащитники. Зато Зянон Пазьняк, забил в набат, требуя выпустить поэта. Благодаря тому, что тревогу поднял авторитетный антикремлёвский политик, к его голосу присоединились голоса мировых авторитетов и Некляев был помещён из тюрьмы под домашний арест. Думаю, что поэт, когда будет окончательно свободен, вряд ли вспомнит о Москве с благодарностью, а свою дальнейшую оппозиционную деятельность будет строить на белорусских национальных идеалах.

Хочется верить, что и Андрей Санников после своего освобождения грамотно проанализирует свою предвыборную кампанию, события, произошедшие 19 декабря 2010 года, международную реакцию на них. В России за освобождение экс-кандидата ратует оппозиционная Кремлю «Новая газета». По словам её главного редактора, Дмитрия Муратова, с просьбой освободить Санникова к Лукашенко обращались и Михаил Саакашвили, и Папа Римский Беннедикт XVI; никто из российского руководства за Андрея Санникова пока не просил – Кремль ограничился заявлениями о том, что позиция РФ по ситуации в Беларуси практически идентична позиции ЕС. Думаю это достаточный факт для Санникова, чтобы в своей дальнейшей деятельности исключить всякие иллюзии о помощи Москвы. Верится, что опытный политик и дипломат не пойдёт по пути прокремлёвского ставленника на выборах-2006 Александра Казулина, который, оказавшись на свободе в августе 2008 года, сразу заявил, что «президент Грузии вёл войну против собственного народа», видимо забыв, как тот не раз ратовал за его освобождение.

Судьбы Некляева и Санникова – хороший пример оппозиционерам всех стран, которые хоть немного рассчитывают на помощь сегодняшней России.

Кремль-Беларусь: сплошные знаки вопроса

На протяжении последних двух месяцев после выборов президента Беларуси, было интересно наблюдать за Кремлём. Российский дуумвират, похоже, сам не понимал: радоваться событиям в Минске или горевать. С одной стороны, реакция Европы должна была удовлетворить Москву: представлялось, что «дожать» европейских партнёров на серьёзные экономические санкции против ряда белорусских госкомпании, являющихся лакомым для кремлёвцев куском, будет легко. Дальше Минск мог сломаться и без особых проблем подписаться под своей квази-государственностью – ввести российский рубль, признать различные самозванные территории, выслать отряды белорусской армии в российские горячие точки. А потом можно было и поднадоевшего Лукашенко заменить, получив где-нибудь премию за демократизацию Европы.

Но, часть оппозиционно настроенного белорусского общества, оказывается, реально поверила в «демократическую Россию» – мгновенное признание Лукашенко могло резко настроить на антироссийский лад всех сторонников белорусской оппозиции. А Лукашенко без скорого признания тоже не торопился «признаваться в любви» Путину и Медведеву. Те решили «поджать» его наспех выдуманным нефтяным конфликтом. Тут уже европейцы стали осознавать, что если ещё и они введут экономические санкции против руководства Беларуси, то кремлёвский бизнес вполне может подвинуться ближе к восточным границам ЕС. Одним словом, Путин и Медведев как всегда – за тремя зайцами погнались, пока ни одного не поймали.

Важно и то, что г-ам Медведеву и Путину в январе 2011 года не стало легче отвечать на вопросы о Беларуси, более того – стиль ответов стал совсем уж сбивчивым и несуразным: мы то ли «за», то ли «против». В предверии выборов президента России-2012, им обоим нужно отвечать на любые вопросы чётко и уверенно, как принято на Лубянке. Если вопросы о Беларуси к середине 2011 года не будут давать таких ответов, то ненужная кремлёвская шумиха вокруг Минска прекратится до поры до времени. Это, правда, не отменяет того, что Москва продолжит давить на Беларусь подковёрно.

Позитивно то, что рядовые сторонники оппозиции в Беларуси, не смотря на все старания Медведева, Путина и Лаврова, как никогда ранее разочаровались в России. Это сужает поле действий в Беларуси самих кремлёвцев: уверенности в том, что новый руководитель белорусского государства будет лоялен к Москве хотя бы так, как Лукашенко, уже нет. Европа и США после судилища над Ходорковским, также ясно дают понять, что на пустые «демократические инициативы» Кремля в отношении Минска, так легко не купятся. То, что в вопросе санкций ЕС против руководства Беларуси, была взята во внимание позиция близкая скорее проевропейскому Милинкевичу, а не, например, оппозиционному коммунисту Калякину, одно из свидетельств этому.

В экономических отношениях Беларуси с Россией официальный Минск и после выборов продолжает проводить неуступчивую политику. Слух в связи с возможной продажей МАЗа российскому инвестору – КАМАЗу, по мнению эксперта авторынка Валентина Лопана, является, скорее всего, биржевой спекуляцией на акциях КАМАЗа, так как сама продажа была бы крайне не выгодна Беларуси, а КАМАЗ сейчас не в состоянии осуществить подобную покупку [источник: http://www.svaboda.org/content/article/2311609.html]. Оценка специалиста подтверждается: 15 февраля 2011 года, после того, как появилась информация о покупке КАМАЗом МАЗа, акции КАМАЗа на Московской межбанковской валютной бирже поднялись в цене почти на 8%. Вице-премьер Беларуси Владимир Семашко сказал 16 февраля 2011 года по поводу будущего МАЗа, что на сегодняшний день речь идёт о создании совместного белорусско-российского автохолдинга, в который войдёт ряд белорусских и российских предприятий. Акции холдинга будут разделены пополам между Беларусью и Россией.

Добавлю, что в слухах о возможном слиянии МАЗа с КАМАЗом называлась сумма сделки – 2,5 млрд. долларов. Это чуть меньше размера кредита от МВФ, ожидавшегося Минском после выборов. Допустимо, что некоторые круги, близкие к белорусскому Совмину, хотели через этот слух сыграть на нервах потенциальных западных инвесторов: «будете малоактивны – в Беларусь придёт российский бизнес».

Приоритетными предприятиями для кремлёвского бизнеса в Беларуси были и есть белорусские киты нефтехимической сферы. Ситуация с ними после выборов осталась прежней – россиянам их не продают и тем более не отдают за бесценок. Более того, «Укртранснафта» начала в феврале стабильные поставки азербайджанской нефти по своим трубопроводам на белорусские НПЗ. Азербайджанская нефть попадает в Беларусь транзитом через Грузию, что не может радовать Россию.

Западный вектор: что дальше?

Разочарованная Европа дала понять официальному Минску, что в ближайшее время не стоит рассчитывать на серьёзную экономическую помощь с её стороны. Команда Лукашенко, понимая, что крупные кредиты от МВФ могут не прийти в Беларусь так скоро, стала активно либерализировать внутреннее законодательство в экономической сфере. Основная цель этих действий – попытка привлечь больше зарубежных инвестиций в белорусскую экономику. Важно отметить и то, что постепенное улучшение инвестиционного климата в Беларуси продолжается уже несколько последних лет, то есть для потенциальных инвесторов попытки либерализации белорусской экономики не выглядят сиюминутным капризом властей.

Стоит ожидать, что те страны ЕС, которые начали серьёзно инвестировать в Беларусь в последние годы, продолжат это делать и дальше. Может даже станут смелее – ЕС, чтобы сохранить свой демократический имидж, не позволительно сразу, по следам противоречивых с точки зрения стандартов европейской демократий событий в Минске, начать выделять Беларуси официальные кредиты. Однако сохранение движения белорусской экономики на Запад, которое наметилось в последние годы, далеко не безразлично странам ЕС, особенно тем, которые уже вложили свои средства в Беларусь. Ведущие литовские бизнесмены подтвердили свой интерес в инвестирование в Беларуси и после выборов, подчеркнув, что бизнес-климат в стране улучшается, хотя до стандартов ЕС ещё далеко. Посол Латвии в Беларуси Михаилс Поповс отметил в феврале нынешнего года, что его страна заинтересована в наращивании экономических отношений с Беларусью. К неугасающему интересу Запада к белорусской экономике можно отнести и факт получения Минском кредитного рейтинга от международного рейтингового агентства «Standard & Poor’s» в феврале 2011 года. Примечательно, что рейтинг Минска выше, чем рейтинг Киева.

В политических отношениях у Минска с Брюселью более тёплый период наступит не раньше, чем на свободе окажутся те белорусские граждане, которые признаны ЕС и США политическими заключёнными. Думаю, что эту задачу Минск способен решить в течение 2011 года: выпустить всех заключённых сразу белорусские власти не хотят, чтобы не начать выглядеть слишком послушными перед странами Запада; однако и в длительном содержании их под стражей нет большого смысла – Беларуси важно сохранять хорошие отношения с ЕС. Команда Лукашенко, судя по всему, хочет переждать весенний период – основные мероприятия оппозиции традиционно попадают на весну, цены на пищевые продукты, счета за коммунальные услуги зимой-ранней весной в Беларуси также обычно выше, нежели летом и осенью. Затем летом, в период отпусков, власти, скорее всего, выпустят большинство задержанных на волю по амнистии. Логика команды Лукашенко в этом вопросе предельно проста: обезопасить себя от крупных оппозиционных протестов, показать способность к относительно равноправному диалогу с ЕС и США.

Грузия–Беларусь: новые возможности для разнопланового сотрудничества

В сложившейся ситуации хочется отметить, что в отношениях Грузия-Беларусь возрастает роль Грузии. Об экономическом потенциале грузинско-белорусских контактов уже не раз было сказано ранее. Стоит подчеркнуть также и их политический аспект.

Украина уже предложила Минску своё посредничество в отношениях с Европарламентом. Грузия в силу ряда причин не может официально взять на себя подобную функцию – из-за всё ещё сильного российского лобби в Беларуси некоторые официальные лица могут испугаться реакции России на подобную помощь от Грузии. Однако грузинским политическим элитам стоит продолжить сближаться с официальным Минском. Следует сосредоточиться на углублении личных контактов с белорусскими чиновниками. Это, как показывает практика, наиболее действенная тактика в «озападнивании» Беларуси. Виктор Ющенко, благодаря тактике навязывания хороших человеческих отношений с белорусскими политиками, как никто другой из зарубежных политиков, поспособствовал тому, что Минск перестал смотреть на Запад исключительно с опасением и недоверием. Притом, что сразу после прихода Ющенко к власти, отдельные белорусские официальные лица воспринимали его, как резко антибелорусского политика.

Тбилиси сейчас в среде белорусского чиновенства имеет лучший имидж, чем Киев в 2005 году. К тому же, сегодня Грузия единственная страна постсоветского пространства, которая, не входя в ЕС и НАТО, воспринимается на Западе, как государство, имеющее серьёзные успехи в сфере построения демократии и реформировании своей экономики. Поэтому потенциал грузинской дипломатии в налаживании отношений на линии Беларусь-ЕС-США весьма значителен.

Тема признания Беларусью оккупированных грузинских территорий уже пережила свой пик в 2009 году. Дальше будет лишь спад. Попытки ряда белорусских и российских политологов муссировать её после каждого ухудшения отношений Минска с Брюсселем, выглядят либо на некомпетентность, либо на ангажированность некоторых из них. Командировка в Цхинвали лидера Либерально-Демократической Партии Беларуси Сергея Гайдукевича, состоявшаяся после декабрьских выборов, лишь подтверждает, что в Минске к потугам «южно-осетинской нации» склонить Беларусь к признанию её «государственности», относятся без энтузиазма: роль Гайдукевича-политика в сегодняшней белорусской политике не намного весомее роли Какойты-«президента» в мировой политике – ЛДПБ ныне находится вне парламента и даже вне местных советов, поэтому Гайдукевич играет на «югоосетинском» поле исключительно за себя.

Как говорится – кто в нынешнем мире владеет информацией, тот владеет миром. Пока можно говорить, что ни белорусское, ни грузинское общество не имеют достаточной информации друг о друге. В Беларуси достаточно обширно вещают российские телеканалы. Имидж Грузии и грузинских реформ на них тенденциозный и неправдивый. Прорывом информационного ваакума на тему Грузии стал прошедший год: ведущие белорусские телеканалы стали уделять больше внимания грузинской теме. На Первом Национальном Телеканале в прайм-тайм было показано интервью с Михаилом Саакашвили, а несколько недель спустя – с Вахтангом Кикабидзе. Примечательно, что оба интервью касались примерно одних и тех же тем: отношений Грузия-Беларусь, Грузия-Россия; но каждое из них было рассчитано на свою аудиторию – президент Грузии обращался в большей степени к молодым проевропейски настроенным белорусам; известный актёр и певец говорил для тех, кто помнит советские времена. Качественные рекламные ролики грузинских курортов на белорусском языке, которые с лета прошлого года демонстрируются на белорусском телевидении, также способствуют созданию позитивного имиджа Грузии в Беларуси. Стоит отметить и то, что Посольство Грузии в Беларуси делает очень много для представления грузинской культуры – гастроли грузинских балетмейстеров, танцевальных ансамблей, популярных певцов, стали за последние годы приятным постоянством культурной жизни Минска и других белорусских городов.

Однако возможности грузино-белорусского сотрудничества имеют куда более широкий потенциал, чем туризм или культурные мероприятия. Следует отметить то, что Грузия на сегодняшний день представляет собой довольно уникальную для постсоциалистического региона модель государственного развития. Грузия в крупные западные структуры пока не входит, но по качеству своего политического, экономического развития уже не является так называемой «постсоветской страной». Пример грузинских реформ в различных сферах жизни может быть полезен для белорусских политиков. Он весьма показателен особенно для нового поколения белорусских историков, политологов, социологов, экономистов.

Общественные науки при социализме были сильно идеологизированы. Их развитие на государственном уровне стало приоритетным для практически всех постсоциалистических стран после распада соцлагеря. Это было совершенно понятно – в том числе через развитие общественных наук можно было вернуть различные слои бывших социалистических обществ в нормальное русло. Беларусь в этом процессе оказалась исключением. Поэтому белорусская школа общественных наук пока объективно отстаёт от мировой. Белорусские учёные сферы общественных наук в ближайшее время обречены на сотрудничество с зарубежными коллегами. Сегодня молодые белорусские историки, политологи, социологи, экономисты выезжают за пределы страны на программы научного сотрудничества в основном в Польшу, изредка – в Чехию. Различные, в первую очередь польские, общественные фонды получают немалые деньги от США, европейских структур, за то, что устраивают научные конференции, стажировки именно для белорусов. Представители подобных организаций чаще всего объясняют свою деятельность с той точки зрения, что Польша – исторически одна из наиболее близких Беларуси стран, которая, преодолев проблемы коммунистического прошлого, ныне может послужить хорошим примером для будущей научной элиты Беларуси.

Польша, конечно, может быть примером для подражания. Но не стоит забывать, что это крупное европейское государство с сорока миллионным населением, не отличавшееся в относительно недавнем прошлом толерантным отношением к неполякам и некатоликам. Пример польской трансформации более показателен для России (если её граждане когда-либо захотят приблизиться к мировым ценностям), но не для относительно небольшой, менее чем десяти миллионной, Беларуси. Беларусь исторически была и есть многоконфессиональным государством: представители еврейской, татарской и других национальных диаспор несколько столетий без конфликтов проживают с белорусами в одном государстве. Этот исторический опыт больше сближает Беларусь с Грузией, которая является одной из колыбелей европейской религиозной и национальной толерантности, чем с Польшей. К тому же, Польша в исторической памяти белорусов является не только союзником по федеративному государству Речь Посполитая в далёком прошлом, но и государством, разделившим Беларусь с Советской Россией в менее далёкие 20-е годы прошлого столетия. С Грузией у Беларуси исторической вражды никогда не было. Сюда можно добавить и то, что Беларусь находится на границе европейской и российской цивилизаций. Это в прошлом не раз делала её ареной различных войн; Грузия же была последним оплотом христианства перед исламским миром и также не раз подвергалась нападениям соседей.

Как бы это странно не прозвучало, однако при всех разницах в характерах южан и северян, похожий исторический опыт может сближать. Молодым научным элитам Беларуси будет полезнее познакомиться с реальностью сегодняшней Грузии, чем в очередной раз побывать в постсоциалистических странах Центральной Европы. К тому же, Грузия, будучи на сегодняшний день ближе Беларуси к западным демократическим стандартам, никогда не отличалась патроническими настроениями по отношению к последней. Белорусские учёные, представители третьего сектора, бывающие в служебных командировках в Польше или Чехии, не раз высказывали неудовлетворение тем, что в этих центральноевропейских странах они постоянно сталкиваются с попытками навязывания им взглядов, характерных польскому или чешскому обществу: в бытовых, научных, политических вопросах. Думаю, это знакомо и грузинам – много кого шокировала непонятная ревность экс-президента Чехии Вацлава Гавела в августе 2008 года, когда он раздразился сравнениями войны в Грузии с событиями 1968 года в Чехословакии. Подобный комплекс «старшего брата» часто является фактором, мешающим непосредственной научной или общественной деятельности белорусов. Многие бывшие белорусские участники стажировок в западнославянских государствах, вернувшись оттуда, разочарованы и имеют субъективное скептическое мнение о процессах трансформации в странах бывшего соцлагеря.

Плюс ко всему, Польша, Чехия и многие научные и общественные инициативы этих стран воспринимаются в самой Беларуси с подозрением и связываются с оппозиционной деятельностью, что изначально отталкивает достаточно большую группу молодых белорусских учёных от выездов зарубеж. Грузия подобного имиджа не имеет.

Исходя из описанных выше факторов, рискну заявить, что если грузинские научные организации начнут привлекать на кратковременные стажировки, научные конференции молодых белорусских учёных, работающих в сфере общественных наук, то это будет огромная инвестиция в будущее не только грузино-белорусских отношений, но и в будущее Восточной Европы в целом. Грузино-американские отношения достаточно прочны, поэтому думается, что при интересе грузинской стороны к сотрудничеству с будущей научной элитой Беларуси, ряд американских общественных фондов смог бы безболезненно взять большую часть финансирования подобных проектов на себя.

Беларусь и Грузия исторически являются частью Восточной Европы – региона, который был и есть пограничьем между различными цивилизациями. С 2005 года Беларусь оставалась единственным государством региона, которое не встало на путь интеграции с западным миром. В последние несколько лет позитивные изменения стали затрагивать и Беларусь. 19 декабря 2010 года в Минске произошли события, которые могли оставить белорусское общество в изоляции от Европы. Пока этого не произошло. Хочется верить, что в дальнейшем белорусские власти будут избегать серьёзных ошибок, а белорусское общество не даст возможности никому вновь повернуть страну в исключительно пророссийское русло. Сильные и независимые страны Восточной Европы – гарантия стабильности всего западного мира.