Грузинский политический спектр и проблематика Абхазии

Августовская война 2008 года оказалась тем рубежом, с которого произошло новое осмысление абхазского конфликта, поэтому мы решили представить в динамике позицию политических партий Грузии по данному вопросу: до августовской войны и после неё.

«Единое национальное движение»

Начнём с позиции партии власти - «Единого национального движения». Её довоенные подходы отражены в отчётах временной парламентской комиссии по вопросам восстановления территориальной целостности страны. Какова была позиция правящей партии в связи с форматом конфликта? Быть может сегодня этот вопрос не является актуальным, но до войны он имел принципиальное значение. От его верного определения зависело справедливое разрешение абхазской проблемы. За неверной оценкой формата скрывалось желание маскировки реальной политической картины. Существующий формат маскировал реальную политическую картину. Но были определённые трансформации. Например, заявления представителей власти с международных трибун относительно т.н. «Южной Осетии», апелляция к народной дипломатии, как необходимому средству разрешения конфликтов и.т.д. Чем это можно объяснить? Власть, которая мешкала в связи с вопросом определения формата конфликта, после августовской войны приняла закон об оккупации и таким образом назвала вещи своими именами. Надо сказать, что для этого существовало больше объективных, нежели субъективных причин. Для такой радикальной постановки вопроса требовались соответствующие условия, сложившиеся после войны. В довоенных резолюциях ООН давала положительную оценку фактору России в конфликте.

На этом фоне объявление России стороной конфликта или оккупантом поставило бы Грузию в неловкое положение. Но это вовсе не означает, что власти Грузии не должны были проявлять активность, направлять усилия международной общественности для изменения негативного фона мы считаем, что власти шаг за шагом, с логической последовательностью, хотя порой с ошибками шли в сторону принятия закона об оккупации. Подтверждением этого может служить решительное заявление президента М. Саакашвили с трибуны ООН о ползучей аннексии, которое было сделано задолго до августовской войны.

В заключении временной парламентской комиссии отчетливо видна позиция партии власти в связи с форматом конфликта. Там указывается, что конфликт является не этническим, а политическим. Более того он рассматривается в геополитическом измерении - противостояние между Кавказом и Россией, противостояние между Западом и Россией. Говорится и о том, что «конфликты в Грузии не были грузино-абхазскими и грузино-осетинскими в отличие от бывшей Югославии, в которой имело место противостояние между сербами и албанцами . Аналогом косовского конфликта является конфликт в Чечне. В случае с Грузией мы имеем дело не с этноконфликтом, а с попыткой нарушения территориальной целостности Грузии со стороны другого государства».[1] В заключении комиссии также говорится, что « агрессивный сепаратизм является ничем иным, как инспирированным внешними силами государственным терроризмом, разрушающим государственное устройство и нарушающим территориальную целостность страны. Главная цель конфликта- достижение геополитических интересов с использованием военно- политических методов. Поводом же оказывается т.н. этническая или национальная несовместимость.» [2]

Такое важное значение правовому определению формата мы придаём потому, что в процессе его формулировки политические партии Грузии прошли сложный путь. Многим общественным и политическим деятелям не удавалась верная расстановка акцентов, что с нашей точки зрения, можно объяснить российским влиянием на политическую мысль в Грузии.

Впрочем, и сегодняшнюю политическую ситуацию нельзя рассматривать как победу грузинской политической мысли. Часть партий вновь находится под российским влиянием. Однако целью нашего исследования является не обвинение, а анализ политических программ, деклараций, выступлений лидеров, дающих возможность для определённых выводов.

Правовое определение абхазского конфликта привело партию власти к следующему логическому выводу: фактическая аннексия Абхазии и осуществление этнической чистки кардинально изменили демографическую картину края. Нынешний сепаратистский режим Абхазии существует за счёт военно-политической и экономической поддержки России. Ответственность за неурегулированность конфликта целиком возлагается на государство, которое не желает выполнять функцию посредника. Россия окончательно проявила себя не только как заинтересованная сторона в региональных конфликтах, но и как непосредственный участник этих конфликтов. На основе главы (стр.52 п.3) устава ООН сторона конфликта во время принятия решений Советом Безопасности должна воздерживаться от участия в жеребьёвке.

Как относится правящая партия к стремлению Грузии в европейское сообщество, в Североатлантический Альянс. Не препятствует ли такая ориентация решению абхазской проблемы. “В партии считают, что прозападная ориентация Грузии не препятствует, а наоборот ускоряет решение проблемы, поскольку НАТО- это система ценностей, столь необходимых в Абхазии. НАТО категорически потребует защиту этих ценностей, поскольку совершено преступление против грузин- этническая чистка.

Объективная оценка происходящих в Грузии политических процессов должна убедить мировую общественность в том, что восстановление территориальной целостности страны означает защиту одной из фундаментальных ценностей международного права.

Как конкретно представляла себе партия власти решение абхазской проблемы? Она рассматривала его как процесс, компонентами которого были: объявление России стороной конфликта и тем самым лишение ее права участия в жеребьёвке в Совете Безопасности ООН. После этого предполагалась замена российского миротворческого контингента международными полицейскими силами, которые обеспечили бы возвращение беженцев» [3]. Так в позиции партии власти акцент делался на международные полицейские силы и мало прослеживалась роль и ответственность самой Грузии. Не было ясным, в какое государство должны были вернуться беженцы, в грузинское или абхазское. А может быть ввод международных полицейских сил был рассчитан на переходный период, до восстановления юрисдикции Тбилиси на территории Абхазии.

На наш взгляд, должна произойти «национализация» абхазской проблемы. Главную функцию в деле восстановления территориальной целостности должна взять на себя Грузия. Конечно, это не исключает активного участия в этом процессе международных институтов, которые могут проводить мониторинги или выполнять иные функции.

Позиция партии власти после августовской войны представлена в законе об оккупированных территориях. В нём говорится, что Грузия является суверенным, единым и неделимым государством и нахождение на её территории вооруженных сил другого государства без добровольного согласия со стороны Грузии является (согласно гаагской резолюции 1907 года, женевской IV конвенции 1949 года и в соответствии с нормами международного обычного права) незаконной военной оккупацией территории суверенного государства. Там же указывается что целью данного закона является определение статуса территорий, которые оккупированы в результате военной агрессии Российской Федерации, а также установление особого правового режима этих территорий. Особый интерес вызывает заключительная часть закона, в которой говорится, что предусматриваемый законом правовой режим действует на оккупированных территориях до полного восстановления на них юрисдикции Грузии.

Позиция партии власти по Абхазии видна и в межгосударственных исках в связи с депортацией грузин из России. (эти иски были внесены в Европейский суд по правам человека), в стремлении Грузии в НАТО и к интеграции в западные структуры, во внешнеполитических демаршах правительства.

Она отражается в выводах временной парламентской комиссии, занимающейся изучением августовских событий прошлого года, которые сами по себе являются позицией политического руководства страны и в участии Грузии в международных экономических проектах.

Итак, решение абхазской проблемы партии власти видится в восстановлении территориальной целостности страны, в полной деоккупации территорий и в распространении на них юрисдикции Грузии. Тем не менее, по проблеме Абхазии в связи с августовскими событиями прошлого года есть не мало вопросов к властям: могла ли Грузия помешать осуществлению планов противника с тем, чтобы события развивались не в его пользу и удалась бы нейтрализация агрессии. Лидер общественного движения «Дабрунеба» («Возвращение») М. Патарая говорит, что «существовали ресурсы, при использовании которых агрессия со стороны России осуществилась бы в неблагоприятных для неё условиях . Для этого надо было лишить российские войска статуса «миротворцев». После этого со всей категоричностью поставить вопрос о выводе российских войск. Парламент даже принял постановление по этому вопросу, соответствующие правовые действия надо было предпринять гораздо раньше, что поставило бы Россию в невыгодные для неё правовые и политические условия.

Если бы правительство Грузии приняло решение о выводе российских войск и лишило бы их мандата миротворцев, действия России были бы лишены правовой основы. Таким образом агрессор лишался довольно серьёзной аргументации, что вынудило бы его внести коррективы в подготовленный заранее план действий. Кроме того, до начала августовской войны власти Грузии могли бы осуществить интенсивное инициирование правовых институтов. Возбудить уголовные дела и начать судопроизводство за сепаратизм и иные государственные преступления. Задействование правовых рычагов конечно не смогло бы целиком нейтрализовать ситуацию, но могло бы внести коррективы в планы России . [4]



«Новые правые»

Совершенно иного мнения относительно восстановления территориальной целостности Грузии были «Новые правые». Главным они считали институциональные изменения. По их словам, данную проблему невозможно решить в условиях президентского правления, поскольку институт президента не является надпартийным, президент является лидером одной из партий, что исключает непредвзятое отношение при решении тех или иных государственных вопросов.

«Новые правые» предлагают обществу иную форму политического правления – конституционную монархию, «которая позволит решить территориальные конфликты и предоставит реальный шанс жизни в одном государстве с абхазами. При этом государственные образования будут иметь высокую степень автономии» [5]. В качестве примера они приводят Объединённое Королевство- Великобритании, Шотландию, Уэльс и Северную Ирландию, Бельгию, Испанию. Таким образом «Новые правые» главным условием восстановления территориальной целостности страны считают установление конституционной монархии. Царь явится гарантией единства и стабильности государства.

С нашей точки зрения, это благородная идея, имеющая в Грузии объективные предпосылки для воплощения в жизнь. Однако с учётом нынешней политической ситуации, низкой политической культуры, слабости демократических институтов и партийной системы, в условиях предпочтения харизматических лидеров и отсутствия разделения функций между политическими институтами- может произойти обесценение этой идеи.

Необходимо подумать и о том, как отнесётся к ней абхазская сторона. Полагают ли они, что конституционная монархия обеспечит им благополучную жизнь в новом государстве с грузинами?

И вообще, насколько в постсоветских странах может оказаться успешной такая реформа?

Способствует ли она восстановлению территориальной целостности Грузии? Как уже отмечалось, для обоснования идеи целесообразности конституционной монархии руководители партии приводят примеры развитых европейских стран. Но во первых, у них этот институт существовал в течении всей истории и является естественным. Кроме того, европейские народы, в отличии от постсоветских сообществ, не испытывают дефицит демократической консолидации. Поэтому мы считаем необоснованным механический перенос модели европейской монархии на нашу почву. Для этого необходима подготовка общественного мнения. Как она должна осуществляться - это отдельный вопрос требующий специального исследования.

Партия полагает, что Грузия оказалась втянутой в войну, власти поддались на провокацию. Один из её лидеров считает, что в отношении Абхазии допущена серьёзная ошибка. Вместо начала прямого диалога с абхазской стороной началось искусственное обострение отношений.

«Новые правые» большое значение придают документу, составленному одним из лидеров оппозиции Ираклием Аласания. Документ был представлен парламенту, однако власти отвергли его и пошли своим путём.

Большой ошибкой властей является неурегулированность отношений с Россией, пренебрежение её геополитическими интересами. По мнению «новых правых» слабость и не развитость демократических институтов отдалили нас от Абхазии, по этой же причине не принимают в НАТО, «тогда как вхождение в этот Альянс увеличило бы шансы восстановления территориальной целостности. После августовской войны сложилась новая реальность. После неё мы отдалились от возможности возвращения территорий под свою юрисдикцию. Опрометчивые действия властей довели нас до нынешнего состояния» [6]

По мнению лидера партии, «Грузия превратилась в очень слабое государственное образование. Давайте посмотрим правде в глаза и признаем, что вопрос стоит не о восстановлении территориальной целостности, а о сохранении грузинской государственности. Для этого необходимо, чтобы страна стала демократичной, чтобы в ней реально были бы защищены права человека». [7]

В партии считают, что единственным условием решение политических и экономических проблем, а также восстановления территориальной целостности является смена власти.

Анализ политической позиции «новых правых» после августовской войны даёт основание говорить об умеренности их позиции в отношении известной концепции «Республиканской партии». Лидеры партии полагают, что концепция заслуживает внимания и нельзя давать ей однозначно отрицательную оценку.

Наверно такая позиция послужила основой их последующего объединения в один альянс. «Новые правые» занимали довольно солидную нишу в электоральном отношении, но альянс с республиканцами несколько ослабил их позиции.

«Лейбористская партия Грузии»

Как представляет себе Лейбористская партия Грузии вопрос восста¬новления территориальной целостности Грузии? По её мнению, главным является прямой контакт с абхазской стороной путем дипломатии, без участия международных организаций. Т.е. Лейбористская партия отрицает роль международных институтов в этом процессе и не считает актуальной и необходимой поддержку Запада. Основной акцент она переносит на Россию. Один из лидеров партии считает, что «только путем возобновления переговоров с Россией, восстановления отношений с нею возможно восстановление территориальной целост¬ности страны. Главным и решающим является продолжение сочинского процесса.
Как известно, на встрече президентов Российской Федерации и Грузии, состоявшейся 6-7 марта 2003 года, были рассмотрены следующие основные вопросы: возвращение беженцев и вынужденно переме¬щенных лиц в первую очередь в Гальский район, открытие железнодорожного сообщения между Сочи и Тбилиси, модернизация каскада Ингурской ГЭС и гидроэлектростанций. Также отмечается, что восстановление железнодорожного сообщения осуществлялось бы параллельно с возвращением беженцев и вынужденно перемещенных лиц в их прежние места проживания. Сочинский процесс был сорван США, которые втянули Грузию в войну, необходимую для удовлетворения их собственных политических интересов. «Когда Америка увидела реальный процесс, исходя из Сочи, она устроила Революцию роз». [8]

У нас имеются определенные традиции восстановления территориальной целостности с помощью России. Профессор М. Мацаберидзе в одной из статей документально обосновывает, «что такая попытка предпринималась и в период после «Революции роз». В этот период Грузия попыталась решить эту проблему путем установления тесных связей с Россией, однако безрезультатно. В грузинской политике резко возросло недоверие по отношению к России, которая многократно нарушила заключенные соглашения. Именно вследствие указанных обстоятельств сегодня в грузинском политическом спектре невозможно появление влиятельной политической силы, которая будет открыто ориентирована на Россию. В этом случае мы имеем дело с одним парадоксальным фактором.

Те проблемы, решить которые грузинские политики пытаются с помощью России, созданы именно Россией – нарушенная территориальная целостность страны, сотни тысяч беженцев и, соответственно, тяжелые проблемы с точки зрения экономического развития страны». Поэтому, заключает проф. М. Мацаберидзе, «решение проблем с помощью России не имеет никакой перспективы и обречено на поражение» [9]

В период после августовских событий лейбористская партия Грузии не изменила свои позиции в отношении абхазского вопроса. Партия считает необходимым восстановление отношений с Россией, причем как можно скорее. Лидер партии указывает: «Мы не говорим о том, что будут установлены дружеские отношения. Мы считаем, что должны быть восстановлены нормальные дипломатические отношения. Наша партия готова начать диалог с ветвями российской государственной власти. В то же время мы полагаем, что должен начаться диалог и с оппозиционными российскими партиями. Этот процесс должен начаться незамедлительно. В противном случае Грузию ожидает последующий распад-расчленение и на грузинской государственности может быть поставлена точка» .[10]

Не только для исследователей, но и для простых обывателей ясно как день, что в Грузии решение любой проблемы с помощью России не имеет никакой перспективы, тем более – решение абхазской проблемы и вопроса восстановления территориальной целостности. Как было зафиксировано мною в начале, эту проблему создает сама Россия и как она будет решена с помощью России да еще и в нашу пользу? Более того, о чем можно говорить с российским государством, если оно отнимает у нас территории, устраивает грузинам геноцид на собственной территории? Что может быть сегодня предметом переговоров между грузинами и русскими, кроме безусловного выхода с территории Грузии российских войск – полной деоккупации Грузии?!


«Республиканская партия»

Взгляды «Республиканской партии» на решение абхазской проблемы занимают особое место в грузинском политическом спектре. Видение этой партии по поводу решения абхазской проблемы основывается на подходе, сформулированном в концепции «Об особом статусе Абхазии в грузинском государстве».

«Основываясь на существующих политических реалиях, соответственном международном опыте и на основе слияния принципов регионализма и феде¬рализма разработана специфическая модель территориально-государственного устройства Грузии. Эта модель дает возможность считаться с исторически и правовым образом сложившейся избранностью (особенностью) Абхазии и абхазства на фоне культурных, исторических и географических особенностей других регионов Грузии. В концепции детально рассмотрен особенный политико-правовой статус Абхазии в грузинском государстве, исходящие из этого статуса права и обязанности. Определен конкретный перечень особенных полномочий Абхазии, предложены дополнительные гарантии, которые обес¬печат условия защиты и развития самобытности абхазов в политической, экономической, социальной, демографической и других сферах» [11]

По этой концепции впервые конкретно было определено содержание федеральных отношений по отношению к Абхазии. Они предлагают грузинскому обществу, абхазской стороне и мировому содружеству своеобразный путь мирного урегулирования конфликта.

Эта концепция вызвала большую критику как со стороны политического спектра, так и со стороны общества. Политические партии и отдельные политические деятели отгораживаются от нее из страха потерять электорат. Более того, с течением времени даже некоторые ее создатели отказываются от ее авторства. И все же какая опасность таится в концепции? Что в ней непри¬емлемого для грузинского общества?

Необходимо отметить и то, что в свое время она была у всех на устах, и средства массовой информации в течение многих лет уделяли ей большое внимание. В чем заключается суть дела? Фактически, здесь даже нет разговора о восстановлении территориальной целостности Грузии. В ней говорится об их версии решения абхазской проблемы, которая может реально разрушить тело (строение) грузинского государства. Авторы концепции даже и не упоминают в положительном контексте восстановление территориальной целостности Грузии.

В первую очередь, главное – заострить внимание на опорных пунктах концепции. Главнейшим здесь является то, что Абхазия – неотъемлемая часть Грузии, она объявляется членом – государственной единицей Грузии. Этот термин употребляется в множественном числе. Это не что иное, как прямое расчленение Грузии, т.е. замена сегодняшнего правового тела Грузии моделью совокупности государственных образований. Конкретно с Абхазией, как с государственной единицей, заключается договор, что абсолютно неприемлемо для грузинской государственности и разрушительно (губительно) для ее единства. Договор сам по себе является таким документом, который можно нарушить. Понятия постоянный договор не существует. После заключения этого договора происходит отмена старого (прежнего) государственного статуса (автономии). Впрочем авторы заявляют, что в договоре будет прописано, что Абхазия не имеет права выйти из состава Грузии, однако право отменить договор, естественно, имеется у любой стороны, поскольку договор сам по себе предполагает добровольность его заключения, а также добровольность выхода из него. Абхазам дается возможность взвалить вину за невыполнение договора на нас и выйти из договора. Они отменят его с помощью собственной, уже легитимной, односторонней структуры или путем референдума. Одним из примечательных моментов является то, что во время заключения договора демографический баланс будет выгодным для второй стороны. По этой концепции сегодняшний абхазский режим, который всем миром признан неза¬конным, становится легитимным, т.е. режим, который творил и соучаствовал в этночистках, геноциде, территориальном разрушении Грузии, в бунте против центральной власти и во многих государственных и общечеловеческих преступлениях, становится законным! С другой стороны, легитимация этого режима происходит и с другой точки зрения; он преподносится (воображается) как орган, выражающий волю абхазского населения и с этой точки зрения беженцы – триста тысяч грузин – не являются субъектами этого процесса, и если две трети выдворенного оттуда населения не будет иметь права выбора и выражения своего мнения, можно ли считать абхазскую сторону легитимной? Таким образом, по этой концепции беженцы не являются участниками протекающего процесса, соответственно надо предположить, что большая часть беженцев по представлениям авторов этой концепции, не должна вернуться в Абхазию, с тем, чтобы там не изменился бы демографический баланс, т.е. не произошло бы восстановление той демографической картины, которая была до войны.

Фундаментальная часть этой концепции содержит в себе громадную опасность не только в связи с Абхазией, но в отношении других территорий. Абхазия объявляется не частью, а членом Грузии. Мы являлись членом Советского союза, сейчас хотим добиться членства Евросоюза и, по мнению авторов концепции, Абхазия должна стать таким же членом Грузии! Более того, там идет речь о члене-государстве, под которыми нужно подра¬зумевать не только Аджарию, но и Самегрело (Мингрелию), а также другие регионы Грузии. Таким образом, это очень опасная тенденция.

Согласно этой концепции сформулирована следующая форма государст¬венного устройства: суверенная Абхазия в составе суверенной Грузии, что само по себе уже создает неопределенность и порождает вопросы. Ни Президент Грузии, ни ее парламент не могут непосредственно осуществлять свои полномочия. В случае коллизии дело должно рассматриваться в каком-либо суде.

Авторы этой концепции подыскали соответствующее историческое обоснование своим политико-правовым взглядам. В концепции прямо записано, что Грузия была родиной абхазов и грузин, а Абхазия – родина только лишь абхазов, где грузины жили в течение многих веков. Фактически обосновывается, что Абхазия – не Грузия. «Республиканская партия» не изменила свои позиции в связи с этим вопросом и в период после августовской войны. Лидеры партии считают эту пресловутую концепцию фундаментальным и неизменным подходом. По их мнению, у этой концепции – единое договорное государство грузин и абхазов – альтернативы нет.

«Альянс для Грузии»

Продолжим абхазскую тематику несколькими соображениями лидеры партии «Альянс для Грузии» Ираклия Аласания. В спектре оппозиционных партий он является заметной фигурой. По его словам миротворческий процесс в отношении Абхазии и Южной Осетии должен бы быть гораздо последовательным, исключающим военную риторику. Необходимо было найти пути для прямого диалога. Был разработан план о не возобновлении военных действий и возвращении беженцев. Воплощение этого плана в жизнь уменьшило бы вероятность военной эскалации.

И. Аласания считает, что «после августовских событий ситуация изменилась к худшему, но не на столько, чтобы её невозможно было исправить. Ещё большее значение приобретает народная дипломатия, которая явится тем базисом, на котором должен строится процесс политических переговоров.» [12]

У И. Аласания имеется конкретный план, который можно будет задействовать при соответствующих условиях. « В первую очередь мы должны продолжить политику непризнания самопровозглашенных республик- это необходимо в смысле внешнеполитических отношений. Вместе с тем, необходимо перейти на режим прямого диалога с абхазской и осетинской сторонами. Должны проходить неформальные встречи, обеспечивающие возможность хотя бы минимального доверия. Это долгий процесс, растянутый во времени, поскольку в одночасье подобные вопросы не решаются.

После того, как отношения достигнут определенного уровня и появится возможность политического диалога, мы при участии международных организаций должны перейти на тот формат переговоров, который даст возможность разрешения политических вопросов.

Успешное завершение этого процесса будет связано со многими факторами, особенно с тем, насколько нам удастся нейтрализовать негативное влияние России, наладить с ней двусторонний диалог и насколько международное сообщество проявит твёрдость в поддержании подобного диалога.

Если нам удастся объединить эти факторы, то в течении нескольких лет мы создадим основу для серьёзного переговорного процесса с осетинской и абхазской сторонами» [13]

По словам И. Аласания, с 2005 года он вёл интенсивный диалог с абхазской стороной, но власти Грузии противопоставили этому милитаристскую риторику. Августовские события 2008 года осложнили миротворческий процесс, однако начатые нами взаимоотношения продолжаются и они открывают новые возможности, если мы возьмемся за осуществление реальных миротворческих инициатив. Вместе с тем И. Аласания отмечает, что нынешние власти Грузии не располагают таким ресурсом.

Если проанализировать высказывания и поступки лидера партии, то возникает множество вопросов. Он ездил в Абхазию как руководитель правительства в изгнании и выражал там не свою личную позицию, а позицию политического руководства страны. С абхазской стороной он обсуждал те вопросы, которые ему были делегированы центральными властями. Что касается абхазской стороны, то она не могла выражать собственную позицию на переговорах, тем более не может она делать это сегодня, находясь в условиях российской оккупации. Из этого факта следует логический вывод – И. Аласания фактически вёл переговоры с российской стороной, которую условно можно считать абхазской.

Лидер Альянса говорит о последующих взаимоотношениях с абхазской стороной, что начатый переговорный процесс можно продолжить.

Однако надо заметить, что в течении 17 лет власти Грузии не смогли достичь каких-либо позитивных сдвигов посредством диалога. Логично задаться вопросом, что из предложений И. Аласания было приемлемым для абхазской, читай российской, стороны.

Не разделяет ли он точку зрения Республиканской партии относительно абхазского вопроса?



«Народный фронт»

«Народный фронт» и после августовской войны настроен оптимистично. Его лидер – Нодар Натадзе обвиняет грузинские власти в том, что они не упразднили мандат российских миротворцев и не вывели страну из СНГ. По мнению Н. Натадзе, это позволило России открыть настоящий военный фронт против Грузии. Вместе с тем лидер «Народного фронта» делает акцент на необходимости инициирования правовых институтов. Власти должны обжаловать в международном суде не только материальный, но и юридический ущерб, причиненный Россией – имеется в виду признание Абхазии и Цхинвальского региона в качестве «независимых» республик. Это легко сделать, поскольку основания для иска лежат на поверхности. Со стороны России имели место как нарушение как международного, так и гуманитарного права.

Хотя роль «Народного фронта не велика в создании политического климата в Грузии, однако его лидера характеризует научная точность и последовательность в оценке происходящих событий.

По мнению Н. Натадзе, Россия не довольна сложившейся ситуацией. Она признала политический статус двух не солидных сепаратистских анклавов. Но их не признаёт мировое сообщество. Это для России равнозначно пощёчине и поэтому она ищет выход для того, чтобы сохранить свой престиж. Таким выходом ей представляется создание конфедеративного государства, договорного государства, в которое входили бы Грузия, Абхазия и т.н. Южная Осетия, для его распада достаточно было бы воли одного из субъектов. Вместе с тем Россия намерена стать гарантом защиты такого лоскутного государства.

Подобным образом в 2003 году Россия вознамерилась решить проблему Приднестровья, однако в силу народного протеста отказалась от этого намерения».[14]

Какие перспективы у такого плана? По мнению Н. Натадзе, нынешние власти Грузии приняли идею конфедеративного государства, поскольку идея конфедерации Республиканцев является для них императивной. В связи с этим Н. Натадзе выражает протест и призывает общественность бойкотировать проект, не позволить властям его реализацию. Вместе с тем Н. Натадзе верит, что Запад прогонит Россию из Абхазии и Цхинвали. «В интересы мировой общественности входит то, чтобы эта империя зла, которая сегодня пытается возродиться, не смогла перейти через Кавказский хребет. Так оно и будет» [15]

Эту же мысль он высказывает и другом месте: «Вероятность потери Абхазии и Цхинвальского региона не столь велика, как кажется, поскольку мировое сообщество не признаёт их независимость. Кроме того, Запад гораздо сильнее России, взятой вместе с её союзниками» [16]

Мы анализируем позиции тех партий, которые формируют политический климат в стране. Эти позиции становились предметом критики и обсуждений в нашем обществе. Что касается периода после августовской войны, то надо заметить, что в политическом спектре ощущается некая растерянность и исследователю сложно определить позиции партий в отношении Абхазии. Тем более когда, часть аналитиков придерживается того мнения, что война прояснила существенный вопрос- речь уже не идёт о миротворческой миссии России. Конечно, война привела к жертвам, к потере территорий, к новому потоку беженцев, поэтому трудно и довольно таки болезненно давать ей позитивную оценку.

Как уже отмечалось, после августовской войны в грузинском политическом спектре ощущается некая растерянность в отношении абхазского вопроса и поэтому сложно определить позицию. Партии ограничиваются общими заявлениями.

Говорится о необходимости прямого диалога с абхазской стороной, о народной дипломатии, на основе которой будто бы возможно урегулирование конфликта и восстановление территориальной целостности страны.

Но ведь народная дипломатия является лишь одним из компонентов процесса урегулирования конфликта и она эффективна лишь в том случае, если идёт «снизу», от народа, а не по заказу «сверху» с подключением официальных структур с обеих сторон.

Дело в том, что начало и ведение диалога с противной стороной не имело смысла ни в прошлом, ни тем более сегодня. По словам М. Патарая, т.н. « народная дипломатия» была частью той российской политике, которую мы послушно выполняли. Это оправдывало присутствие российских войск в Грузии, т.е. был антураж т.н. миротворческого процесса. Реально она не имела никакой перспективы по одной простой причине: противная сторона, называемая абхазской, не выражает собственную волю, поскольку находится в условиях российской оккупации. Российские власти всеми структурами управляют территорией и населением Абхазии.

Фактически народная дипломатия в подобных условиях не имела и не имеет того содержания, которое заключено в её идеях». [17]

Таким образом, разговоры об абхазах, представляющих якобы сторону конфликта, о народной дипломатии, как о главном условии решения конфликта, свидетельствует о том, что или у партии нет реального виденья решения проблемы, или что того хуже, она находится под идеологическим влиянием России.

В статье мы постарались вкратце изложить позиции политических партий в отношении абхазской проблемы и дать им собственную оценку. Старались быть по возможности непредвзятыми, однако при оценке подходов республиканской партии, не могли не выразить озабоченность в связи с идеей федеративного устройства Грузии.

В условиях постоянного ожидания агрессии со стороны России и при наличии в стране этнических меньшинств, с различной степенью лояльности к грузинской государственности, которых она может использовать в своих политических целях, ничего хорошего федеративное устройство нам не сулит. Тем более в условиях, когда Россия пытается выйти из своего неловкого положения ( в связи с непризнанием Абхазии и Цхинвальского региона мировым сообществом), она постарается навязать нам новую модель государственного устройства- конфедерацию. В конечном счете это приведёт к распаду Грузии и к воплощению в жизнь имперского принципа- разделяй и властвуй.

Сравнивая российскую культуру с западной, известный грузинский мыслитель А. Бакрадзе писал: Европейская культура распространила идеалы свободы и среди завоёванных азиатских и африканских народов, пробудила их ото сна и это пробуждение завершилось освобождением. Европейская культура всегда противостояла политике европейских стран в отношении колоний. Во многом благодаря этому африканские и азиатские страны добились независимости без кровопролитий. Сегодня они являются полноправными и свободными членами мирового сообщества и это достижение идеалов европейской культуры. Что касается российской культуры, то вместо идеалов свободы она выработала новые формы порабощения и обрусения завоёванных народов… Причина этого в том, что русская культура всегда была покорна властям, хотя справедливости ради следует отметить, что её лучшие представители, осознавая раковую ошибку национальной культуры, и всячески старались её исправить.» [18]

Литература:

[1] Ш. Малашхиа. Конфликты, прогнозирование. Международные правовые и экономические аспекты. Тбилиси, 2007 стр. 92
[2] Там же, стр. 107
[3]Интервью с Ш. Малашхиа. Председатель временной комиссии по востановлению териториальной целостности парламента Грузии. Тбилиси, апрель 2008г.
[4] Газета « Ахали Таоба», 16 сентября, 2008 г.
[5] Из предвыборной программы кандидата в президенты Грузии Давида Гамкредидзе 24 ноября, 2007г.
[6] Интервью с одним из лидеров « Новых правых» М. Начкебия
[7] Газета « Ахали Таоба» 22-28 сентябрь, 2008г.
[8] Интервью с одним из лидеров Лейбористской партии Грузии Нестан Киртадзе. Тбилиси, март 2008.
[9] М. Мацаберидзе. Россия и Грузия в постсоветский период: метаморфозы агрессии. Институт полито¬логии. Россия и Грузия: уроки агрессии. Тбилиси, 2008.
[10] Газета «Сакартвелос республика», 4 декабря, 2008.
[11] Республиканская партия Грузии, предвыборная программа, Тбилиси, 2008.
[12] Газета «Квирис Палитра» 2-8 февраля,2009г.
[13] Газета «Ахали Таоба», 2-8 февраля, 2009г
[14] Газета « Ахали Таоба», 15 октября 2008г
[15] Газета « Ахали Таоба», 15 октября 2008г.
[16]Газета « Ахали Таоба», 29 октября 2008г
[17] Журнал «Пост-фактум» №4, 2008г.
[18] А. Бакрадзе, соч. т. 3 стр. 33-34