Чего хочет Россия от Грузии?

Лечение хронических заболеваний опорно-двигательного аппарата.

Августовская агрессия прошлого года создала между Россией и Грузией качественно новые отношения. Драматизм ситуации усиливает то обстоятельство, что реальное или гипотетическое ожидание новой военной агрессии практически делает невозможным восстановление хотя бы довоенного статус-кво, что не может не иметь негативных последствий для нашей страны.

Поскольку мы не желаем давать повода для дешевой демагогии целому ряду энтузиастов, подчеркиваем, что широкомасштабная военная агрессия и циничная оккупация значительного территориального пространства Грузии Москве не принесли никаких серьезных политических и материальных дивидендов. Ясно, что победа России над маленьким и несравнимо более слабым соседом ничуть не усилила позиции этой страны, ее влияние в мире (скорее всего, можно говорить о его ослаблении). Более того, признав сепаратистские режимы, она на многие годы заработала себе головную боль в отношениях с Западом, создала дополнительные угрозы всем тем странам, где сепаратисты подтачивают изнутри территориальную целостность и государственный организм. Одним словом, никто не спорит, что, развязав эту войну, Россия потеряла больше, чем выиграла, но для нас это не может стать компенсацией наших потерь, как это пытаются представить упомянутые выше энтузиасты. Если «баланс» переведем в проценты, мы пострадали намного больше – потеряно более 120 грузинских сел (большей части которых уже не существует физически), а число беженцев возросло до 40 тысяч человек.

Тем не менее, нельзя считать одним из главных стимулов выхода из создавшейся в Грузии кризисной ситуации возможное новое военное вторжение России. Конечно, в трудное время единство народа, общества необходимо, но мировая практика и опыт учат, что это единство не всегда проявляется в виде импульсивно-рефлексивной реакции. В первую очередь, это касается стран, потерпевших военное поражение. Французы не простили Наполеону Третьему потери территории страны, а аргентинцы не простили своим генералам фолклендской авантюры.

А теперь, не желая давать возможность стоящим по ту сторону баррикад энтузиастам увлечься столь желанными им аналогиями, тут же отмечу, что вовсе не намерена абсолютизировать исторические параллели, тем более, относительно нашего конкретного случая. Мы хотим сказать, что все должны с пониманием воспринимать громкое недовольство оппозиции (только оппозиции?), когда речь идет о последствиях войны. Всем следует смириться с тем фактом, что сегодня в Грузии свирепствует кризис со всем букетом сопутствующих факторов. А политика с древних времен имеет свои суровые и жестокие законы, которым чужды компромиссы. Именно поэтому во всем цивилизованном мире именно политики идут на компромиссы для урегулирования политического противостояния.

Уже ясно, что из-за эксплуатации темы новой военной агрессии со стороны России оппозиция борьбу не прекратит. Трудно также доказать, что Москва в обозримом будущем планирует против Грузии новую военную агрессию. Такой агрессией она, как считают там, уже «наказала» Тбилиси и положила начало новой геополитической реальности в регионе (возможно, и за его пределами). Для новой войны у нее нет ресурсов и, что самое главное, война ей не нужна. Об этом уже публично говорят наши специалисты, хотя они при этом приводят разные аргументы. Например, по мнению бывшего посла Грузии в НАТО Вахтанга Майсая, в настоящее время агрессии со стороны России не ожидается. Это мнение верно, но, думаем, оно не объясняется объективными факторами. В частности, по мнению Майсая, главный фактор, сдерживающий Москву – ее внутренняя слабость. В первую очередь, ее армия не готова воевать. Если бы это касалось НАТО, США и Китая, тогда с Майсая можно было согласиться, но разве российская армия в 1,5 миллиона человек не сможет воевать с Грузией? Выходит, что мы возвращаемся в прошлый год, когда г-н Масхарашвили с уверенностью пророка убеждал нас в том, что грузинская армия без особых усилий сможет противостоять любой (именно «любой»!) агрессии со стороны России. Конечно, неприятно, но надо сказать, что даже ослабевшая российская армия всегда может обеспечить явное военное превосходство РФ. Именно поэтому Североатлантический альянс стал безальтернативным гарантом безопасности Грузии.

Если не войны, тогда чего хочет Москва от Грузии? Начнем с того, что Россия не смогла достичь главной цели, из-за которой она «наказала» нашу страну. Кто поверит в то, что Путина, который никогда не был замечен в заботе о жизни собственных граждан, вдруг вывела из равновесия угроза мифического геноцида осетин, заставив его развязать войну? Человека, который и бровью не повел, когда обрек на смерть сотни детей в Москве и Беслане, который лишь через три дня после трагедии субмарины «Курск» продемонстрировал конъюнктурный интерес, вдруг тронула судьба осетинских детей? Тем более, когда он заранее знал, что все население Цхинвали еще до начала военных действий было вывезено во Владикавказ…

Дело в том, что тогдашняя и нынешняя цель Путина ничуть не изменились: поскольку лицом к лицу с имперской политикой России главным ресурсом Грузии является мощная международная поддержка, надо было добиться ее полной международной изоляции и дискредитации в глазах мировой общественности. А затем оставшемуся в одиночестве слабому соседу уже легко можно навязать свою «дружбу» и «союзнические» отношения.
Насколько успешны усилия Москвы в этом направлении? Слава богу, пока они абсолютно безуспешны. Поэтому кажется естественной российская истерика в связи с учениями НАТО в Грузии. Уже который раз мы слышим повторяемое главой внешнеполитического ведомства России с завидной настойчивостью предостережение об «угрозе новой грузинской агрессии», чему уже не верят не то что на Западе, но и в самой Москве.