Грузинские парадигмы

В своих «Лекциях по античной философии», прочитанных в московском ВГИКе, Мераб Мамардашвили не раз возвращается к понятию «дурной бесконечности». Для него это явление, которое он рассматривал не только в отвлеченно-философском плане, но и в практическом приложении к истории России (и к Грузии, попавшей в капкан российской орбиты), выражено в «утомительно-автоматическом “неопределенном” повторении одного и того же, уходящего в бесконечную даль (вперед или назад), при полной невозможности извлечь из этого какой-либо смысл».

В Грузии за последние бурные десятилетия сложились некоторые модели, если быть более точными, парадигмы, общественно-политического развития, которые говорят о том, что страна, приложившая столько усилий, чтобы выйти из этой орбиты, и по терминологии Мамардашвили, «вернуться в бытие», не до конца освободилась от российско-советского влияния и находится в режиме “неопределенного” повторения.

Рассмотрение, осознание, а в некоторых случаях, смена и даже искоренение этих парадигм являются насущной необходимостью для грузинской нации.

*

Одна из новых и опасных грузинских парадигм – насильственная смена власти, которая маячит перед грузинами с момента обретения независимости – однажды, в весьма драматических обстоятельствах, уже преоделена Михаилом Саакашвили в ноябре 2007 года.

Этому против своего желания способствовавала оппозиция, хотевшая и требовавшая немедленной смены власти. И не сумевшая выдвинуть более серьезные для народного гнева аргументы, кроме того, что «Миша» всем надоел, кого-то убил и обозвал Путина «Лилипутиным», из-за чего якобы и были испорчены отношения с Россией, которые на самом деле были испорчены задолго до прихода Саакашвили в политику. При этом никто ни разу не смог воспроизвести этот якобы публичный акт переименования российского президента, то есть предоставить видео- или аудиодокумент. И хотя я от многих в Тбилиси слышала возмущенное: «Ну, можно было называть президента России лилипутиным?», на мой вопрос: «А когда и где, при каких обстоятельствах это было? И слышали ли вы сами это своими ушами?», я неизменно получала ответ: «Нет, но вот (кто-то) слышал». Но даже если бы это доказательство было предоставлено народу, кто поверит, что грузинский народ при всей его галантности и незлобивости, но и при своем знаменитом юморе и насмешливости, иронии и самоиронии, да еще через год после осуществленной Путиным массовой нецивилизованной и оскорбительной депортации грузин из России всерьез поднялся бы «скидывать и кончать» им же избранного за три года до этого президента, который дал погруженной на десять тяжелейших лет в темноту и холод стране свет и тепло, незначительно, но все же повысил пенсии и зарплату? Правда, он не смог обеспечить западноевропейский уровень жизни и западный уровень демократии, и это раздражает. Но разве это делается по мановению палочки? Разве это достижимо в столь короткие сроки? Люди при всем своем недовольстве это в глубине души понимают.

Назначив новые президентские выборы в ноябре 2007 года, Саакашвили преодолел эту порочную парадигму, и, возможно, он войдет в грузинскую историю именно как политик, выдержавший двойной натиск – извне и изнутри.

Но сейчас некоторые оппозиционеры защитывают ему этот шаг, когда он явно переиграл противников, как проявление слабости, и опираясь на прецедент, надеются на такую же отставку, но уже с другим результатом, так как Конституция Грузии не дает права ее президенту баллотироваться в третий раз. Уйти в отставку советует нынешнему президенту и его предшественник Эдуард Шеварднадзе, ссылаясь на свой пример.
Логика подсказывает, что их расчет неверен: он строится на желаемом, но не учитывает многие важные факторы, и главное – в корне изменившиеся после августовской войны обстоятельства, и естественную настороженность народа к самой идее такой смены одной правящей элиты другой. Эти новые данности вполне могут пересилить сложившуюся привычку на улице решать проблемы управления страной. К тому же с прошлого года сильно изменилось отношение к самой оппозиционной элите. Так или иначе она уже не оправдала своих громограсных обещаний и угроз, у нее уже есть клеймо проигравшей, в ее рядах, состоящих из взаимоисключающих персон, нет согласия, а теперь еще за ее «мирными» призывами, а на самом деле ультиматумом всем уйти в отставку, стали слышны звуки возможных выстрелов, и показался призрак новой братоубийственной войны. Так что скорее всего, она обнаружит, что народ уже не склонен повторять прошлые сценарии.

Однако эта парадигма не преодолена самой оппозицией, и в этом ее большая ошибка. И вина перед народом, который она тянет в пропасть этой дурной модели. Оппозиция не смогла преодолеть свое нетерпеливое стремление к захвату власти, «узурпированной кликой Саакашвили» и дождаться конституционных сроков. В риторические утверждения насчет «конституционных путей» «принуждения к мирному уходу» Саакашвили, если воспользоваться терминологическим изыском в духе Путина-Медведева, даже она сама не верит. А документальный сериал со скупкой оружия партийцами примкнувшей к оппозиции Нино Бурджанадзе, ставшей одной из ведущих ее фигур, и разговорами о вооруженном захвате власти, продемонстрированный 2-мя каналами грузинского ТВ 23–25 марта, вообще выбивает у оппозиции почву из-под ног. Она хочет непременно скинуть существующую власть, вместо того, чтобы из своего положения оказывать на нее давление, заставлять себя слушать, что-то существенно менять (как это пытается и делает столь малочисленная парламентская оппозиция), и таким образом готовить свой – совершенно реальный – приход к власти путем выборов и в оговоренные Конституцией сроки, а не путем «сбрасывания», «четвертования» и политического авантюризма. Но оппозиция, ориентированная на старую парадигму, снова не учитывает того, что она уже сменилась, и сменилась благодаря сочетанию двух взаимосвязанных вещей – объективной смены вектора политического развития страны и событий и субъективной воли президента Саакашвили.

Ненависть и нетерпение, зависть и политическая незрелость, иногда удивительная в людях, профессионально занимающихся политикой не один год, несогласованность действий и принципов, неспособность договориться даже между собой, мешают ей правильно действовать в интересах грузинского народа, и даже может быть, напротив, – толкают ее действовать против его интересов, вольно или невольно подыгрывая России, которая не скрывает и не скрывала до ноября 2007 года своих намерений относительно Грузии и всего Южного Кавказа и Закавказья, а с апреля-августа 2008 года открыто показала всему миру, что собирается восстановить бывшее «имперское» пространство военными средствами и с пренебрежением ко всем международным правам и договоренностям.

Ведь ясно видно, что ситуация по получению МАПа НАТО до ноября 2007 года была одной, а затем ее перемена привела к тому, что в Бухаресте облегчила противникам положительного решения задачу по давлению на остальных, и к аргументу о конфликтных зонах добавила новый аргумент о внутриполитической нестабильности и ущемлении демократии. Не может не удивлять тот факт, что оппозиция в целом – за исключением единиц из ее числа, которые не говорят об этом, но изменением своего поведения свидетельствуют о понимании своей вины – оппозиция не осмысливает своих действий как причину отказа в предоставлении МАПа, и как следствие этого отказа – августовское нападение недовольной расширением НАТО России на Грузию.

Это плохой знак. Потому что к победе ведет понимание своих ошибок, вины, грехов. И оппозиция еще имела шанс привлечь на свою сторону покаянием, анализом своих ошибок тех, кто ей сочувствовал или был недоволен властью. Ряды тех, кто на ее стороне, явно поредели. Нервозность оппозиции, броуновское движение в ее рядах, лихорадочные слияния и размежевания, о которых население Грузии узнает каждый день, говорят о том, что ее лидеры понимают эту перемену. Но у них не хватает ни смелости, ни политической воли, ни осторожности, ни реальных идей, ни стратегического видения отказаться от своих радикальных намерений и лозунгов, от названных и намеченных дат.

Ее неуправляемость, ее негибкость – следствие, конечно, ее раздробленности, мультипликации различных партий и их объединения по тактическим соображениям. Их слишком много, чтобы они могли бы принять разумные решения. Ее лидеры толпятся у микрофонов, и соревнуются не столько с Саакашвили, сколько друг с другом, выдавая упрямство за твердость. В их действиях, средствах, призывах видна одна общая системная ошибка. Пока оппозиция ее не обнаружит и не устранит – успех ей не грозит. Но зато ей грозит разочарование и озлобление, опасные для нее и для всего общества.
Снова призвавшая народ, теперь уже в священный для грузин день 9 апреля выйти на улицу, чтобы «окончательно прогнать Саакашвили» при том, что в 35 километрах от столицы стоят российские войска, в стране более 300 000 человек, изгнанных из своих домов и регионов, во всем мире свирепствует невиданного размаха финансовый и экономический кризис, оппозиция производит впечатление неуравновешенной, что иногда видно невооруженныи глазом, – и это в лучшем случае, – или действующей по чьей-то разнарядке, возможно, заранее оплаченной или подлежащей обналичиванию в случае успеха задуманного плана.

Выбор в качестве даты для начала уличных мероприятий протеста 9 апреля – расчет тоже из порочной парадигмы: примкнуть к важной, эмоционально и идеологичеки окрашенной дате, которая сама приведет на проспект Руставели несколько десятков тысяч людей, паразитировать на ней, заместить ее, совершить акт политического плагиата, как выразилась одна молодая грузинка. В этом «возвращении назад» есть явный безнравственный момент: вместо памяти о героических жертвах освободительного сопротивления советскому режиму – попытка занять их место. Это не ускользнуло от внимания, члены «Общества 9 апреля» прямо заявили о неприемлемости для них такой подмены.

***

Оппозиция не может закрывать глаза на факты, которые всем известны. Ведь доктрина возвращения освободившихся бывших республик – не только Грузии – в сферу влияния России, не вчера родилась, у нее есть автор – Евгений Примаков, предоставивший теоретическую базу Путину, который ее принялся осуществлять даже еще до своего въезда в Кремль.

Оппозиция не может этого не учитывать. Она не может не обращать внимания на избранный Россией курс, на открытые требования Путина, Медведева и Лаврова сменить руководство Грузии на угодных им людей. Даже если бы все ее обвинения были бы справедливыми и соответствовали действительности, в свете особой и нескрываемой российской заинтересованности в устранении Саакашвили надо было бы проявить терпение и мудрость, не говоря уже о национальном достоинстве и чести, и не требовать ровно то, о чем мечтают за красными стенами Кремля. Ведь расчеты столь разношерстной оппозиции, которая находит только одну точку совпадения – устранение Саакашвили – могут оказаться ошибочными; она ведь действует не в нейтральной среде, и свои планы есть и у России. Оппозиция рвется к рулю, но, с одной стороны, ее лидеры так и не решили, кто именно все-таки встанет у руля (коллективно кораблем не управляют), а с другой стороны, у нее нет гарантии, что ей вообще дадут рулить. И может оказаться, что она приведет к власти силы, которые сметут ее, не поблагодарив, а Грузию попытаются отдать в руки России. Тогда уже не придется говорить о демократии.

А та оппозиция, которая слишком оптимистична, не учитывает написанных кем-то и где-то других сценариев, не думает о возможности незапланированного развития событий, рискует стать вольным или невольным врагом Грузии и ее народа. Непримиримая, отказавшаяся войти в пармамент оппозиция забыла и пытается заставить забыть грузин о бомбежках сел Омало и Шатили в ноябре 1999 г., событий вокруг Панкиси, о введении визового режима для Грузии в 1999 году, о блокаде, экономической, энергетической – всего того, чтобы было задолго до прихода к власти Михаила Саакашвили и той части грузинского народа, которую она называет «его кликой». Забыть о депортации грузин из России, во время которой погибли люди, забыть о грузинских винах и сельскохозяйственных продуктах, изгнанных с российского рынка, принесших убытки не только Грузии, но и конкретным людям, крупным и мелким бизнесменам.

Однако то, что до российской агрессии в августе 2008 года можно было отнести за счет незрелости, беспечности или недостаточной осторожности оппозиции, уже в эти страшные дни дня приняло вид предательства и забвения национальных интересов ради собственной политической или экономической выгоды. Многие ее представители не могли это не почувствовать и поспешили сделать заявления, чтобы отмежеваться от явно пророссийских сил. Но недолго музыка играла. Выдержав небольшую паузу, практически сразу после этих заявлений о консолидации перед лицом агрессора, некоторые представители оппозиции принялись ездить по всему миру и делать заявления с обвинениями Грузии в развязывании войны.

Кремль потратил миллионы, нанимая PR-компании и отдельных журналистов и политиков, чтобы попытаться изменить мнение мировой прессы и общественности в свою пользу. Но с ними успешно соперничали бравые и многословные борцы грузинской оппозиции. Если проанализировать роль некоторых грузинских политиков и политологов в попытке (увы! порой небезуспешной) изменить имидж Грузии (а соответственно, обелить Россию) в этой войне, получится печальная картина национального позора.

Оппозиция ухватилась за эту войну как за возможность повалить своего главного соперника – президента Грузии, не останавливаясь ни перед домыслами и ложью, ни перед откровенной клеветой и оговорами, которые способны были (и нанесли!) вред Грузии, ни перед подозрительным сходством их слов с действиями и заявлениями российских политиков и СМИ. Еще до открытой агрессии России, своими действиями продемонтрировавшей, что она ставит под сомнение суверенитет и территориальную целостность Грузии, это сделали те оппозиционные деятели, которые избранного грузинским народом под строгим международным наблюдением пусть и неугодного им президента стали называть «де-факто президентом», как будто не понимая, что «де-факто» не оценивает качество выборов, а является приставкой к титулу главы самопровозглашенного, «де-юре» несуществующего государства. Над этим «остроумием» немало, наверное, потешались юридически подкованные враги Грузии.

Эти вопросы должны волновать всех граждан Грузии. Страна должна понять, что президенты избираются для того, чтобы они управляли страной, чтобы с них спрашивали, чтобы они отвечали бы перед народом за свои решения, а не для того, чтобы их скидывали, когда кому-то захочется занять этот пост.
И надо перестать вдохновляться прецедентами и внешней похожестью совершенно разных явлений.

***

В страшные дни августовского вторжения русской армии в Грузию была преодолена еще одна печальная парадигма – спасительная эмиграция, бегство в другие страны с целью спасти силы (и себя) и вновь вернуться для победы и реванша с торжественным возвращением власти. Но в грузинской истории этого ни разу не случилось. Реванш – это не тот подарок, который получают грузинские правители и президенты, если однажды они потеряли власть. Ни царь Вахтанг VI в XVIII веке, эмигрировавший в Россию с надеждой вскоре вернуть себе трон, ни Ноэ Жордания, президент независимой Грузинской республики, покинувший ее в 1921 году со всем правительством, ни Звиад Гамсахурдиа в 1991 году не смогли вернуться на родину. Шеварднадзе своей отставкой и решением не уезжать из Грузии уже сделал решительный шаг в эту сторону. Саакашвили тоже толкали к бегству, этого ждали в Кремле. Но он отказался, сославшись на исторические факты. Он отказался покинуть Грузию, сознательно сломав эту цепь дурной повторяемости вынужденно ошибочных шагов, предпринятых представителями власти под давлением обстоятельств. Надо ли говорить, что перед этим осознанным проявлением твердости теряют всякую силу мифологизированные рассказы о его «трусости» под обстрелом в Гори.

Но остались еще парадигмы, которые предстоит преодолеть.
Одна из них – старое неточное отношение к Церкви, неправильное понимание ее места в современной грузинской жизни.

*

Никогда в Грузии за последние несколько столетий не было такой ситуации, чтобы ее Церковь была бы столь сильной, авторитетной и многочисленной, чтобы во главе ее стоял один из самых выдающихся иерархов во всем христианcком мире, каким является Католикос-Патриарх Илия II, истинный отец нации и духовный ее руководитель. И власть, и основная часть оппозиции признают, разумеется, этот авторитет и не упускают случая продемонстрировать народу свою верность Церкви и Патриарху, ссылаются на его проповеди, цитируют его. По его просьбе оппозиция прекратила голодовку после президентских выборов.

Но настоящего послушания и понимания того, что голосом Церкви сейчас говорит народ, нет ни у одной из сторон. Иначе они прямо следовали бы советам Его Святейшества Католикоса-Патриарха Илии II и давно вступили бы в нормальный продуктивный диалог, прояснили бы многие вопросы, договорились бы о рамках, в которых должен развиваться политический процесс в стране с таким коммуникабельным народом, каким является население Грузии. И во всяком случае не назначали бы политических акций в разгар Великого поста.

Вместо этого народ видит попытку со стороны политических лидеров использовать завоеванный Грузинской Православной Церковью и лично Католикосом-Патриархом авторитет как некий ресурс в своей борьбе за власть и за избирателя. Президентские и парламентские предвыборные кампании 2008 года практически всех партий явили наглядный пример такого подхода.

Политической элите всех направлений надо преодолеть эту уже несуществующую парадигму, отказаться от позднесоветских стереотипов, в которых Церковь выступает как подсобная сила для политического воздействия на народ и уважать Конкордат между Грузинской Православной Церковью и государством. Тем более, что сама Церковь показывает эти новые пути.

Настоящее послушание и правильное отношение – понимать, что для Церкви нет партийного разделения. У Церкви есть народ, а не отдельные партии.

*

Еще одна парадигма – отношения Грузии с Россией. В XXI веке эти отношения не могут оставаться такими, какими они были в XVII–XVIII, в XIX, в XX веках, сначала с Российской единоверной империей, а затем с Советской Россией. Это должна понять Россия, но еще более важно понять это Грузии и грузинам. Именно линия на решительное построение новых отношений со своим большим соседом, где Грузия выступает как свободное самостоятельное государство, привела к недовольству со стороны Кремля, а не мифическия слова или неправильные поступки руководства Грузии. Саакашвили не нравится больше, чем Гамсахурдиа или Шеварднадзе, по одной простой причине – потому что при нем у Грузии было больше успехов – и в экономике, и во внешней политике, чем при его предшественниках.

Мераб Мамардашвили вслед за Иванэ Джавахишвили обратил внимание на повторение одних и тех же ошибок, которые совершали грузины в своих отношениях с русскими князями и царями. В «Беседах о мышлении» он отметил: «...Если вы возьмете книгу Джавахишвили, одну из ранних его работ о взаимоотношениях России и Грузии, вы с удивлением увидите, что подряд четыре грузинских царя покупаются на одну и ту же царскую русскую хитрость одним и тем же путем. Один раз обманут и, казалось бы, уже должен извлечь опыт, понял, мысль сформировалась. Нет, та же самая ситуация, тот же обман – опять обманывается, опять те же самые надежды, опять тот же самый бег вперед».

Но у грузинских царей было право совершать то, что я назвала бы «ошибками доверия» – они не знали русских. Их повторенные ошибки – это путь узнавания. Что касается современных грузин, у них нет этого относительного оправдания. За почти два века жизни в одном государстве с русскими, причем в ситуации, требовавшей наблюдательности и осторожности, после 1921 года, после 1937 года, после 9 апреля 1989 года, после отторжения Абхазии и многого другого, зная, как русские правители обращаются со своим народом, грузины должны были выработать определенные стереотипы самозащиты, а политические деятели набраться опыта и вооружиться историческим знанием.

А нынешняя оппозиция действует так, как будто никогда и слыхом не слыхивала о России и повадках ее вождей. И что еще хуже – так, как будто несколько месяцев назад не Россия напала на Грузию, и не российские войска строят незаконные военные базы на ее территории. И что в этом виноват президент Грузии, а не то, что Россия не может смириться с непреложным фактом самостоятельности Грузии и ее ухода из российской сферы влияния.

Так как Мераб Мамардашвили с особой глубиной и силой проанализировал опасность и даже гибельность того, что он называл «дурной повторяемостью», то нет сомнения, как он мог бы оценить повторяемость событий в Грузии после его смерти, за последние почти два десятилетия, и, в частности, за последние 2 года.

Повторять то, что уже однажды дало плохие, и даже очень плохие результаты, в слабой надежде исправить ошибки или в уповании на то, что на этот раз «карты выпадут по-другому» – глупо, опасно и недопустимо.

Однако есть большая надежда на то, что сам народ, совсем недавно переживший внешнюю агрессию и почувствовавший приоритет всеобщего единения над частными разделениями, откажется от «утомительно-автоматического “неопределенного” повторения одного и того же», и решит, как говорил Мамардашвили, что «события должны не повторяться, а совершаться таким образом, чтобы путем извлечения опыта произошло переключение в другой регистр сознания».

Снова настал исторический момент, когда Грузия перед Богом и миром обязана быть мудрой, освободиться от навязанной ей «дурной бесконечности» и «высвободить свободу проявления бытия, или свободу сознательной жизни».