Перезагрузка

Самое интересное место сегодня в мире, это Вашингтонский музей архитектуры. Не правда ли символично, что для определения будущей архитектуры мира было выбрано именно это место? Впрочем, определение архитектуры слишком громко сказано. Конечно, будущее мира, находящегося сегодня в стадии переформатирования не определяется в течении пятичасовой встречи двадцати человек, пусть даже и возглавляющих самые, самые страны мира. Просто, если раньше мировые проблемы обсуждали только семь ведущих стран мира, сейчас вершители судеб решили собраться, так сказать, в расширенном составе. Причина достаточно тривиальна - мир достиг определенного предела роста и для того, чтобы расти, необходимы новые подходы и решения. Весь вопрос, как и кто это будет делать.

То, что осенью кризис войдет в острую фазу, знали все, от аналитиков на Уолл-стрите до челнока, периодически совершающего набеги на торговые кварталы Стамбула. Вернее, даже не столько знали, сколько чувствовали, чувствовали на собственной шкуре. И все-таки, во всей этой истории была одна лакмусовая бумажка, в которой выразились определенные модели поведения основных игроков.

Такой лакмусовой бумажкой стала война в Грузии, хотя признаться честно, трудно сказать, хорошо это или плохо для нашей страны. В начале года два процесса, определяющие дальнейший ход мировой истории, носили относительно локальный характер. Это кризис ипотечных обязательств в Соединенных Штатах и горячие споры вокруг вопроса о признании независимости Косово. Оба эти процесса с фатальной неизбежностью переросли в мировой финансовый кризис и августовскую войну. До августа мир сходил с ума - бум потребления, абсолютно нереальный рост потребления и соответственно цен на нефть и все остальное, робкие объяснения экономистов данного сумасшествия ростом экономики Китая и Индии, безудержный оптимизм всех и вся. Но в августе все закончилось.

Пока весь мир затаив дыхание, следил за броуновским движением российских войск по стране молодой демократии, цена на нефть стала падать вместе с основными индексами мировых финансовых рынков. Однако, это уже история, хотя история далеко не законченная. Интересно другое, проанализировать действия основных игроков в период августовского кризиса и на основании этого попытаться представить, как позиционируют себя данные игроки в будущем мире. Сразу же оговорюсь, что анализировать действия России не имеет никакого смысла, прежде всего потому, что Россия в этом кризисе оказалась наряду с Грузией одним из действующих лиц, дала втянуть себя в эту авантюру и тем самым сама поставила себя вне основных игроков. Справедливости ради надо сказать, что в этом вина, прежде всего руководства Кремля. И дело даже не в том, что Россия, зная и готовясь к практически неизбежной войне в Грузии, вполне могла бы выбрать для себя другой формат участия в ней. Что мешало российскому руководству вместо прямой вооруженной агрессии против Грузии, вооружить сепаратистские режимы Абхазии и Южной Осетии, создать там боеспособные подразделения, способные оказать сопротивление грузинской армии, подкрепить их «добровольцами» и с началом военных действий поддержать их авиацией. Ничего, кроме традиционного недоверия к кавказским народам и что самое главное мышления а-ля homo sovetikus. Ну действительно, зачем тратить время и интеллектуальные ресурсы на разработку сложных схем, когда можно сделать все по советски - ввести танки и точка. Такой точки не получилось. Получилось многоточие, которое еще неоднократно аукнется «великой» стране. Справедливости ради надо заметить, что Кремль в данном случае действовал по примеру своего виртуального альтер-эго. Одной из важнейших психологических мотиваций российского вторжения в Грузию было желание показать всему миру, что России дозволено тоже, что и Соединенным Штатам. Далеко не случайны появившиеся недавно в прессе слова Путина о желании повесить Михаила Саакашвили так же, как повесили Саддама Хусейна. Однако, оказалось, что не дозволено. А то, что дурной пример заразителен, далеко не оправдывает обитателей Кремля.

Впрочем, вернемся к основным игрокам. Когда министр иностранных дел России Сергей Лавров назвал Грузию проектом, многие в моей стране обиделись, и зря. Любая страна сегодня проект, весь вопрос в том - чей и для чего. Когда в свое время к власти пришла команда Михаила Саакашвили, у Грузии практически не было вооруженных сил. Не было, прежде всего, потому, что Эдуард Шеварднадзе резонно боялся сильной армии. В созданной им системе основное место занимал репрессивный аппарат министерства внутренних дел, который обеспечивал безопасность коррумпированных чиновников и приближенных к ним предпринимателей. Пара – тройка боеспособных подразделений, созданных в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира» только подчеркивали убожество вооруженных сил. Однако, уже во времена Эдуарда Шеварднадзе Грузия четко обозначила свою прозападную ориентацию, а нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан впервые предложил альтернативу снабжения Европы углеводородным сырьем в обход России.

Надо отметить, что придя к власти, Михаил Саакашвили делал все, чтобы наладить отношения с северным соседом. И дело даже не в том, что первый свой визит в качестве лидера победившей революции, то есть практически руководителя Грузии, он совершил именно в Москву. Вернув контроль над Панкисским ущельем, Саакашвили оказал Кремлю неоценимую услугу в войне на Северном Кавказе, Кремль же в свою очередь не препятствовал восстановлению контроля Тбилиси над Аджарией. Однако, потом что то пошло не так, то ли не заладились личные взаимоотношения молодого грузинского президента с его московским коллегой, то ли вмешались другие силы и обстоятельства. Однако, факт остается фактом - приблизительно с лета 2004 года единственной внешнеполитической силой, поддерживающей Грузию оказались Соединенные Штаты.

Скорее всего, в Белом доме и Государственном департаменте долго не могли определиться, что же делать с неожиданно свалившимся на них геополитическим призом. Во времена Эдуарда Амвросиевича было ясно, что эффективно использовать нового союзника просто не представляется возможным в силу специфики режима, созданного им. С приходом новой власти появились новые возможности. Это, прежде всего новые энергомаршруты и соответственно их безопасность. А безопасность предполагает наличие сильных вооруженных сил. Когда говорят о достижениях Михаила Саакашвили, как правило вспоминают развитие инфраструктуры, реформирование системы высшего образования и министерства внутренних дел, привлечение больших объемов иностранных инвестиций в страну и так далее. Однако, мало кто вспоминает о том, что Грузия в результате реформ получила мобильную, современную армию, которая, как показала практика, может вполне успешно противостоять даже такой громаде, как ВС России. Не совсем понятно другое, почему был сделан такой акцент на развитии вооруженных сил? Ведь возвращать Абхазию и Южную Осетию военным путем явно никто не собирался. Очевидность того факта, что вернуть мятежные регионы под контроль Тбилиси возможно исключительно с санкции Москвы не нуждается в дополнительной аргументации. Нет, грузинской армии не поставлялись новейшие виды вооружений, системы ПВО и противотанковое оружие, акцент делался в основном на подготовку личного состава. Все закупки вооружений были скорее самодеятельностью грузинских властей, вспомним хотя бы скандал с покупкой украинских танков. Зато подразделения грузинской армии отправились выполнять боевые задачи в Косово и Ирак. К 2008 году у Грузии в Ираке был по численности второй контингент, после Соединенных Штатов. Очевидно, что из Грузии предполагалась создать военизированное государство с последующим использованием личного состава в горячих точках планеты. Финансовый кризис и августовская война спутали все карты, а победа молодого, "загорелого" кандидата на президентских выборах в США поставили под вопрос и вектор развития проекта.

Самым большим ударом в августе 2008 года для США был тот факт, что Россия показала всему миру – у Соединенных Штатов нет эффективных инструментов защиты своих союзников. Только спустя неделю после начала конфликта президент Буш заявил о начале военно-гуманитарной миссии помощи Грузии. Вопрос – почему так долго? Была ли администрация США готова к подобному развитию событий и если была, то почему не были предприняты более энергичные меры по поддержке Грузии. Поверить в то, что в Вашингтоне не знали о планирующейся агрессии против Грузии и о том, что руководство Грузии приняло решение о взятии Цхинвали и организации «теплой» встречи российских танков на Зарской дороге практически невозможно. Просто это был беспроигрышный вариант для Вашингтона, при любом раскладе прямая агрессия России против Грузии привела бы к резкому выводу капиталов из России, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Не будем подробно останавливаться на множестве побочных эффектов, которые имели место быть в связи с этой войной. Но то, что инициатива по урегулированию данного конфликта оказалась в руках у Европы, явно не прибавляет очков Соединенным Штатам. На сегодняшний день у США есть только один путь сохранить свое влияние в Грузии – лично, на основе двустороннего договора гарантировать безопасность страны-союзника. Однако, это прямой путь конфронтации с Москвой, пойдет ли на это Барак Обама не совсем понятно. В противном случае поворот Грузии от США к Европе становится неизбежным, а это уже другой формат взаимоотношений с Москвой, со всеми вытекающими из этого последствиями.