Русский миф о Георгиевском трактате

На днях исполнилось 225 лет со дня подписания Георгиевского трактата.

По договору царь Ираклий II признавал покровительство России и частично отказывался от самостоятельной внешней политики, Екатерина II, со своей стороны, выступала гарантом независимости и целостности территорий Картли-Кахети. Грузии предоставлялась полная внутренняя автономия.

12 сентября 1801 года Георгиевский трактат был нарушен - император Александр I издал манифест об упразднении Картлийско-Кахетинского царства и вхождении Восточной Грузии в состав Российской империи.

С российской стороны трактат, и все, что после него произошло является поводом для смертельной обиды на Грузию.

Вкратце российская мифология в этом вопросе такая – Россия спасла Грузию от уничтожения, и в составе империи грузинский народ достиг невиданных высот в развитии экономики и культуры.

Начнем по очереди. Во-первых спасла не всю Грузию - на георгиевский трактат напрашивалась лишь Восточная часть страны – в Западной ее части ничего особенно в этот период не просходило. Во-вторых, сам факт спасения страны, или ее части, еще ни о чем не говорит. История человечества так устроена – всех кто-то уничтожает, а еще кто-то потом спасает исходя из своих шкурных интересов. Чего далеко ходить – ведь Россия стала государством благодаря чуткому руководству скандинавов – но шведам и в голову не придет на этом основании требовать от русских верности до гробовой доски.

Теперь посмотрим на экономическую сторону дела. Да, в период нахождения в российской империи, в особенности в советской ее части, в Грузии было построено много заводов - в основном работающих на сырье, привезенном из Сибири, и абсолютно неконкурентоспособных. Достаточно оказалось мимолетного контакта с рыночной экономикой в конце 80-х годов, как все эти хваленные предприятия превратились в груду ржавого и бесполезного железа.

Еще один миф - высокий уровень жизни в Грузии в период советский власти. У тех, кто это утверждает, короткая память – относительное благополучие застало только тех, кто жил на рубеже 70-80 годов, в разгар брежневского застоя. Все остальные годы - это нищета царизма, красный террор, 10% населения погибшие во Вторую мировую войну, сталинские коммуналки, уродливые хрущевки, и все остальное.

Но и это не самое страшное. Самое страшное в другом – в том, что сделало нахождение в составе империи с национальное психологией. Страна потеряла свое предназчение на карте мира, вся ее функция свелась к тому, чтоб вкусно поесть, побольше выпить, произнести энное количество тостов за столом, не останавливать машину на красный свет и покупать советских чиновников несколькими бутылками вина. Страна утратила не только перспективу развития, но и стимул к нему – зачем что-то делать, мучиться, осваивать новые технологии, если достаточно занести бутылку коньяка в нужный московский кабинет – и все будет в порядке. Деньги придут в неограниченном количестве, а местный товар будет продан в российской глубинке за неимением выбора. Обувь, которая раскрывала рот через неделю ее ношения, безумные настенные ковры с неизменными изображениями различных хищных животных, и даже кутаисские автомобили – самое мерзкое что мог придумать мировой автопром – все это продавалось без малейшей проблемы. Символом советской Грузии не были ученые-практики, спецы по высоким технологиям, программисты. или эффективные менеджеры. Венец мироздания в российско-грузинской вариации – это вороватый, ушлый, ленивый, коррупционер, считающий застолье главным достижением мировой цивилизации.

Интересно, скольких лет такой жизни достаточно для того, чтоб народ окончательно деградировал до уровня полужвачных животных.

Если честно, не знаю. Знаю только, что перед развалом СССР, Грузия уже была в двух шагах от этого блаженного состояния.

Таков был финальный итог Георгиевского трактата, который, как часто это бывает, начался с самых благих намерений.

Связаться с автором