Самая надежная контратака – не терять равновесия

До какой черты дойдет Россия? Что представляют собой это «всё», которым пригрозили ее высшие должностные лица, чтобы удержать Грузию и Украину от вступления в НАТО? Насколько последовательно и твердо будет защищать Запад свои ценности? Насколько он способен остановить русскую агрессию? На эти актуальные вопросы отвечают бывший руководитель московского бюро «Тайм мэгэзин» журналист Пол Квинджадж и руководитель Центра стратегических и международных исследований Александр Рондели.

Пол Квинджадж: Политика, которую сегодня проводит Россия по отношению к Грузии, во многом определяется всецело охватившим российское руководство возмущением, вызванным расширением НАТО. Их консерватизм в этом направлении берет начало еще с 19-го века, когда историк Соловьев писал, что для обеспечения безопасности России нужен буфер на южных границах. К этому добавляется чувство, что стремясь в НАТО, Грузия им изменила. В России внешнюю политику давно уже формируют не в министерстве иностранных дел – оно, наряду с ФСБ и Газпромом, является одним из исполнителей решений Путина. Путин формирует политику на тех важных, ключевых направлениях, которые его особенно интересуют – это НАТО, Грузия и Украина. Факт признания Косово еще больше усилил гнев Путина в отношении тех стран, которые «предали» Россию. Его последнее решение об открытии представительств в Абхазии и Южной Осетии под предлогом защиты собственных граждан, проживающих на этих территориях, было умным маневром. Этот маневр позволил Кремлю обойти красную линию, которую постоянно защищает Америка – неприкосновенность территориальной целостности Грузии, и установить еще более тесные связи с абхазами и осетинами.

Александр Рондели: Россия давно уже переступила через эту красную линию ментально, но пока не сделала этого формально. Они думают, что смогут подбить Грузию на провокацию. Они еще верят, что смогут использовать существующие в стране социальные проблемы в своих политических целях, несмотря на то, что в Грузии у них нет политической силы, на которую они могли бы опереться.

- Но Патаркацишвили сумел ведь стать такой силой...

Александр Рондели: Патаркацишвили, невольно или намеренно, играл в их игру. Когда он начал свою политическую активность, они молча ждали, что будет. Если бы ему удалось свергнуть Саакашвили, Грузия оказалась бы в тяжелейшем положении лицом к лицу с Россией.

Сейчас Кремль делает всё, чтобы спровоцировать Саакашвили, но при этом Россию война не устраивает, так как они хорошо знают, что Саакашвили и его команда упрямы и целеустремленны. Поэтому я думаю, что в случае, если дело пойдет к войне, они будут выводить из строя грузинские соединения с помощью ВВС. Тем самым она продемонстрирует, что мы слабаки. Кроме того, сейчас все ожидают, что сделает Россия – если она сумеет наказать Грузию, это будет предупреждением и для других, так что это еще и психологическая борьба.

Россия уверена, что никто не станет с ней бороться из-за Грузии и даже из-за Украины, но ей надо приводить свои планы в исполнение аккуратно. Европа будет довольна, если Путин формально возьмет назад свое постановление, и потом уже никто не будет опротестовывать шаги, которые Россия реально будет проводить на этой территории.

Пол Квинджадж: Ясно одно, и российские официальные лица этого не скрывают: они жестоко отомстят Грузии и Украине за их желание вступить в НАТО. (...) В Украине они могут сделать многое, например – развалить Украину, вновь пересмотреть ситуацию в Крыму. У них есть и другие рычаги – например, то, что большая часть населения Украины не хочет вступления в НАТО. Но, тем не менее, российские официальные лица говорят, что с Грузией им легче будет «управиться». Как сказал мне с довольным видом один из них, Саакашвили нетрудно спровоцировать.

Конечно, главный рычаг – потерянные территории, дающие им очень большое пространство для маневра и манипуляций; к тому же, это шанс вывести из равновесия Саакашвили. Впрочем, у России нет рассчитанной, последовательной политики. До сих пор российские действия исходят из личных настроений Путина и его желания отомстить Грузии и Украине. (...)

- Почему в России думают, что Саакашвили поддастся на такую легко распознаваемую провокацию?

Пол Квинджадж: Из-за характера, темперамента Саакашвили. Например в Украине они не могут провоцировать Ющенко, с этой стороны безнадежна и Тимошенко – она всегда делает только хорошо рассчитанные шаги. К тому же Россия воспринимает Грузию как испытательный полигон для действий против Украины.

- Мирные инициативы Грузии, прямое обращение к абхазам и осетинам, максимальное задействование Грузией дипломатических каналов и мобилизация международной общественности – это ведь тоже рассчитанные шаги?

Пол Квинджадж: Ясно, что Саакашвили до сих пор не удалось спровоцировать, но русские не будут ослаблять своих усилий в этом направлении. (...) Однако это вовсе не значит, что эта тактика обязательно сработает и всё произойдет по русскому сценарию. Возможно, и сам Саакашвили изберет совсем другую стратегию.

Путин реагирует только на то, что он сам лично считает проблемой. Он не планирует последовательных шагов. Подход такой: посмотрим, что будет, а там решим. То есть это реактивный, а не проактивный подход. (...)

- Какой выбор есть у Саакашвили?

Пол Квинджадж: Как буржуазный либерал, я сказал бы, что самый хороший выход – это замораживание конфликта и возобновление переговоров. (...) По-моему мнению, самый лучший выход из этой ситуации – это трудный, болезненный путь переговоров и процесс восстановления доверия абхазов и осетин. Это видение нейтрального западного наблюдателя.

Самый худший сценарий – это плохо спланированная война, которая унесет много жизней. Это будет настоящая катастрофа не только на политическом уровне, но и на дипломатическом. Как правило, все надеются на краткосрочную эффективную войну, но такие войны бывают гораздо реже, чем обычно думают.

Александр Рондели: По-моему, единственный выбор, который есть у Саакашвили – продолжать миротворческий процесс. Надо показать всем, в том числе абхазам, что Грузия не планирует военной операции против Абхазии. Таким образом мы выиграем дипломатическую войну с Россией. Грузия – маленькая страна, она не может выиграть в военном противостоянии с Россией. Даже если в первое время мы будем иметь успех, войну все-таки выиграют русские. Это и предвкушают российские военные. На фоне той пропаганды, которая ведется в России, их очень обрадует война с Грузией.

Поэтому Грузии надо поработать по дипломатически каналам, чтобы заслужить симпатии Запада, ведь симпатии всегда на стороне маленькой страны, ведущей себя достойно.

Пол Квинджадж: Сейчас вопрос стоит так: может ли Грузия ждать, пока этот конфликт будет мирно урегулирован, думает ли она, что можно найти выход путем переговоров? Есть информация, что в абхазском правительстве есть люди, которые не хотят, чтобы Абхазия превратилась в феодальный придаток России. Если Грузия может подождать, то у нее будет одно психологическое преимущество – против маленькой страны выступает большая Россия. Кроме того, на Западе наблюдаются очень большие изменения в отношении России, особенно Путина, который выделяется своей агрессивной политикой самоутверждения. (...) Что касается Соединенных Штатов, там явно заметны изменения настроя, так что, я думаю, кто бы ни пришел в администрацию, он не будет иметь теплых отношений с Путиным. И Саакашвили может использовать этот настрой, если решит подождать.

- Если эти выборы пройдут хорошо, а Саакашвили спровоцировать не удастся, то чего мы должны ожидать в декабре?

Пол Квинджадж: Раз уж НАТО назвало дату, вопрос будет рассмотрен. Главный вопрос сейчас – когда Грузии и Украине предложат вступить в НАТО. Вступление будет продолжительным процессом, но с декабря НАТО может неформально принять Грузию в некоторые свои структуры.

Александр Рондели: Мне кажется, русские ожидают, что Саакашвили ослабнет после выборов. Русские хорошо знают – Грузия не только маленькая страна, в ней еще довольно слаба государственность, в ней существует множество разногласий. Русские надеются, что борьба с радикальной оппозицией ослабит Саакашвили и заставит его стать более уступчивым по отношению к России. Так что сегодня любой радикализм, вольно или невольно, ослабляет государство и льет воду на мельницу России. Если конфронтация после выборов примет острый характер, русские постараются этим воспользоваться.

- Лавров заявил, что Россия сделает «всё», чтобы Украина и Грузия не стали членами НАТО. Что может означать это «всё»? Может ли Запад это пресечь?

Пол Квинджадж: Россия может многое – от прекращения подачи электроэнергии до полного экономического эмбарго. В таком случае Запад окажется в беспрецедентной ситуации, равной которой не было на протяжении ближайшей истории. Это будет очень большое испытание для Европы, и особенно большое – для нового президента Америки.

Александр Рондели: После заявления НАТО, что Грузия и Украина будут членами альянса, вопрос о присвоении МАПа стал чисто техническим вопросом. Я думаю, Германия поступит в декабре так же, как поступила в Бухаресте. Франция будет находиться под сильным давлением России. Одновременно Россия будет оказывать страшный нажим на Грузию и Украину. Для России потеря Грузии не так важна, как потеря Украины, чье вступление в НАТО означает, что граница НАТО пройдет вблизи Москвы, что есть настоящая катастрофа для параноидного русского мышления. (...)

Наши западные друзья не очень довольны тем, что из-за нас они постоянно оказываются перед испытаниями. А главный вопрос на этом экзамене такой: как ответит Европа на российскую агрессию, что для нее важнее – общие ценности или конкретные интересы отдельных государств? Мы знаем, что Европа не едина и в ближайшем будущем единой не станет. Американцы далеко, и мы не входим в главную сферу их интересов. Практически, можно сказать, что если Россия решится на крайние меры, у Грузии может и не оказаться защитников.

Пол Квинджадж: Сейчас очень многое зависит от Саакашвили. Он может сыграть исключительно важную роль – может четко сформулировать и объяснить стоящие перед его страной проблемы и представить свое видение разрешения этих проблем. Он имеет шанс предстать перед Западом как настоящий государственный деятель, как человек, который противопоставил российскому нажиму не гнев, а уравновешенную конструктивную политику. Тем самым он сможет вернуть себе в Европе, в том числе в таких странах, как Франция, позиции, утерянные после ноябрьского кризиса. Сегодня у него есть шанс доказать, что он настоящая историческая фигура.