Доктрина Путина

«Самодержец» России (президент Владимир Путин), который временно взял на себя роль регента и временно передал власть Дмитрию Медведеву, за время своего правления выработал весьма интересную внешнеполитическую доктрину, которая, возможно, не является плодом его творчества, а вытекает из многовекового имперского опыта российского государства. Суть ее (…) состоит в применении технологий «выборочного насилия» и «точечной агрессии».

Для иллюстрации сказанного придется проанализировать политику Москвы в отношении Чечни, Грузии, Польши и Англии. Тут же надо учесть, что для устойчивости имперской системы остро необходимо не допустить распада и консолидации антагонистических систем. Скажем условно, современную Россию, ее государственную систему окружает несколько антагонистических, системно несовместимых с ней «поясов», которые, исходя из их внутренних особенностей, представляют угрозу для устойчивости российской государственной системы:

1. входящие в состав Российской Федерации «автономии» или малые нации, которые Россия в свое время завоевала, вследствие чего, у них сформировалась устойчивая сепаратистская тенденция (северокавказские и поволжские народы, создающие теоретическую угрозу формирования единой сепаратистской системы);
2. бывшие «союзные республики», которые ныне представляют собой страны, входящие в состав Содружества независимых государств;
3. страны Восточной Европы, которые в советскую эпоху входили в сферу гегемонии России;
4. Запад.

Из первого пояса или из непосредственно входящих в состав Федерации автономий, для демонстративного и примерного наказания Россия выбрала Чечню, которая на пути сепаратизма продвинулась дальше всех. Первая чеченская кампания в 1994 году служила вполне конкретной цели – запугать других потенциальных сепаратистов.
В то же время Москва демонстрировала благожелательную терпимость в отношении других автономий, несмотря на то, что, например, Татарстан и Кабардино-Балкария проявляли порой не менее радикальные сепаратистские устремления. Президент Татарстана Минтимер Шаймиев запретил призыв жителей этого региона в российскую армию, чтобы они не принимали участия в военных действиях в Чечне. А президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков высокомерно заявлял о целесообразности установления горизонтальных или конфедеративных отношений между Россией и его республикой.

Такая политика позволила России, с одной стороны, сохранить лояльность со стороны других автономий, а с другой стороны, показать им, что их ждет в случае неповиновения. Путин сумел погасить потенциальные очаги сепаратизма. Татарстан и Кабардино-Балкария, а также другие автономии тотчас поменяли сепаратистское законодательство, принятое в соответствии с известным призывом Ельцина («Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить!»), привели свои конституции в соответствие с российским законодательством.

Тут же следует отметить, что неотделимым технологическим приемом данного метода является заигрывание с другими субъектами при демонстративном наказании одного из членов группы. Придумать преференции нетрудно, главное, чтобы члены группы имели наглядный выбор между «кнутом» и «пряником».

Теперь рассмотрим вторую группу, против которой Москва использует аналогичный метод. Это 11 бывших «союзных республик, которые в 1992-1993 годах вступили в т. н. «Содружество независимых государств».

На этот раз Россия в качестве жертвы для примерного наказания выбрала Грузию. На протяжении последних лет, в назидание другим, Россия демонстративно и публично наказывает Грузию, прибегая при этом к военным акциям, поддержке сепаратистов, бомбардировкам, блокаде, эмбарго, аннексии территорий и т.д.

В то же время Москва поддерживает подчеркнуто хорошие отношения со всеми государствами-членами СНГ, проявляет терпимость, многие проблемы замалчивает с тем, чтобы в грузинском обществе укрепить ощущение «одиночества». Москве это нужно для достижения эффекта психологического воздействия на население. Поэтому в СНГ на Грузию смотрят настороженно, как на прокаженного. А Путин с подчеркнутой «благожелательностью» гостит, например, в соседнем Азербайджане и возлагает цветы на могилы «шахидов», при этом, чтобы произвести впечатление на азербайджанцев, почти опускается на колени. Как будто этим Москва изменит что-нибудь в Нагорном Карабахе или откажется от поддержки Армении.

В третью группу входят страны Восточной Европы, бывшие сателлиты Советского Союза. Тут Кремль, в силу ряда причин, выбрал в качестве жертвы Польшу. Достаточно сказать, что президент России делает оскорбительные заявления в адрес президента этой страны. К тому же, экономические санкции Москва ввела только против Варшавы.
В то же время Кремль ввел преференции в отношении Венгрии, Словении и других государств Восточной Европы. Результат тоже налицо. Например, когда Польша и Литва в поддержку Грузии выступили с соответствующими заявлениями, а подписание договора между Россией и Евросоюзом связали с отказом России от ее политики в Абхазии, Словения, являющаяся председателем Евросоюза, направить делегацию в Грузию вместе с Польшей и Литвой отказалась.

Понятно, что этот демарш явился следствием упомянутых преференций – «Газпром» Словении пообещал кое-что из газопровода «Южный поток». Тут политика России ьлже характеризуется теми же системными особенностями: разделяй и властвуй!

В Москве больше всего опасаются консолидации (точнее, консолидированной позиции) Евросоюза. Чтобы не допустить этого, Россия умело эксплуатирует эгоистические, хотя вполне реальные, естественные и, в общем-то, легитимные интересы и стремления входящих в это объединение малых государств.

Из четвертой группы Кремль в качестве «жертвы» выбрал Англию. Ни с одной страной Запада Россия не имеет таких напряженных отношений, как с Великобританией. Даже с Америкой, которая создает ей на постсоветском пространстве намного больше проблем. Этот нюанс подтверждает то, что российская политика в этой системе не является реактивной, т.е. ответом на конкретные действия той или иной страны.
В то же время Кремль проявляет особую теплоту к Германии Ангелы Меркель и Италии Берлускони, предлагая им разные преференции в сфере энергетики.

Парадоксально, но факт: системный результат описанной политики в этой группе такой же, как качественно ином, первом поясе – распад группы субъектов с идентичными интересами на отдельные элементы, а, в конечном счете, сохранение ее стратегической лояльности в отношении России.

Какую же цель ставит перед собой такая политика России? Дело в том, что в первом случае Москва добилась решения чеченской проблемы без стабилизации или осложнений в других регионах, благодаря чему прочно пристегнула этот пояс к себе.
Но на этом историческом этапе главную цель Кремля составляют государства, входящие во вторую группу или же сохранение эксклюзивного влияния на территории бывшего СССР и ее постепенное присоединение посредством применения систем «управляемого хаоса» и провоцирования «центробежных тенденций». Именно это представляет кремлевскую программу-максимум. В Москве считают, что постсоветское пространство, за исключением Прибалтики, является достоянием России, а его окончательное присоединение рассматривают в качестве исторической задачи.

Описанная нами технология таит в себе несколько системных угроз и вызовов для России. В первую очередь, это ответная групповая солидарность субъектов, намеченных в качестве «жертв». Например, выбранная для наказания Грузия во второй половине 90-х годов заняла далеко не выгодную для России позицию в отношении войны в Чечне, а входящая в третью группу Польша активно поддерживает Грузию. Президент Польши выступил с сенсационным заявлением в связи с политикой Кремля и поддержал вступление Грузии в НАТО. А ведь в эпоху Шеварднадзе Польша относилась к Грузии так же равнодушно, как сегодня Франция, Испания и Германия.

А из западных государств, Грузию и Польшу активно защищает именно Великобритания. Кремль пытается нейтрализовать этот серьезный вызов путем оказания давления на отдельные государства, изоляции строптивых стран и пробуждения интереса у партнеров. Потому Англии не удается уговорить Германию, Польше – Словению, а Грузии – Азербайджан.

Вторую угрозу для России составляет то, что, когда она занята примерным наказанием одного члена определенной группы, она вынуждена проявлять терпение к другим субъектам, что, в конечном счете, уменьшает шанс на достижение стратегической системной цели. Например, когда Москва оказывала беспрецедентное давление на Грузию в Абхазии, Азербайджан на границе с Ираном задержал российский железнодорожный эшелон с оборудованием, предназначенным для атомной электростанции в Иране, а Украина фактически запретила проведение парада российского Черноморского флота в Крыму в той форме, в какой его задумали в Кремле. Москва была вынуждена промолчать и «проглотить» оба инцидента.

К счастью, государства постепенно начинают понимать, что после «главной жертвы» может наступить их черед. Потому у президента Украины появилось желание поддержать Грузию в связи с ситуацией в Абхазии. Но на Западе пока многие думают, что их никто не тронет, поэтому там на происходящее пока смотрят равнодушно.