«Матрица» Бадри Патаркацишвили

Эта статья была написана до того, как несколько рядовых журналистов «Имеди» сделали болезненный, но единственно правильный выбор. Ни одно слово в этой статье не направлено против рядовых журналистов, бескорыстно служащих своему делу.

Отклоняться от общепризнанных принципов демократии, прав человека, верховенства закона – очень плохо. Медиа должны быть свободными, выборы – справедливыми, собственность – защищенной, а суд – независимым. Кроме того, каждый волен провести манифестацию где угодно и когда угодно, если манифестанты не нарушают основные права других людей и только высказывают свои соображения, пусть даже в непривычной и/или нецензурной форме. Ко всему этому надо добавить и т. н. «хорошее правление», то есть, прозрачность бюджета, профессионализм, подотчетность обществу и участие последнего в разработке и осуществлении государственной политики.

Грузия относится сегодня к числу стран, где эти принципы современной демократии действительно соблюдаются не во всем своем блеске. Есть судебные решения, есть случаи использования полицией силы и т. д., вызывающие сомнения уже у всего демократического сообщества. И все же Грузия остается членом Совета Европы, участницей программ Политики европейского соседства и Индивидуального партнерства с НАТО, на запланированные президентские выборы в страну приезжает беспрецедентное количество наблюдателей ОБСЕ и других организаций.

То есть вердикт о том, является ли отклонения от законности в Грузии именно отклонениями или это основная тенденция, еще не вынесен.

Тем временем как в самой стране, так и за рубежом возросло число тех аналитиков, экспертов или политиков, которые воспринимают режим Саакашвили как авторитарный, а его слова о подрывной роли России или организованной преступности – как популистский пиар, желание переложить свои проблемы на других, поиск козлов отпущения. Примерно такое впечатление остается от рапорта ICG, озаглавленного «Грузия: движение к авторитаризму?». В нем отмечается, что Россия играет негативную роль в конфликтных зонах и устраивает Грузии экономическое эмбарго, но указания Саакашвили на опасность антиконституционного переворота с помощью российских кругов не подкреплены аргументами.

В чем же дело – Саакашвили обманывает нас, граждан Грузии, спутав собственную безопасность с безопасностью страны, или ошибается солидная часть зарубежных и местных аналитиков?

Чтобы решить эту головоломку, нам предстоит разобраться в двух взаимосвязанных данностях. Одна из них конкретная, и производной от нее будет индукционная форма анализа. Вторая – общая и требует дедукции. В конечном же итоге обе пересекаются в одной точке и показывают, что страхи Саакашвили вовсе не так уж беспочвенны, как думают некоторые эксперты у нас или за рубежом.

Конкретная данность – это феномен Бадри Патаркацишвили, а общая – это то, что модернистскому проекту демократии в постмодернистском, виртуализованном мире путь вперед преграждают новые вызовы.

Защитники демократии из неправительственного сектора не могут вмиг учуять эти вызовы, а руководители государства встают перед дилеммой. Дело касается невиданного роста угроз, проистекающих от негосударственных акторов - будь то терроризм или организованная преступность. Их методы усовершенствовались, они используют демократическую риторику и электронные СМИ, ошибки молодых или не очень молодых демократических правительств, бедность и социальное недовольство. Но их цель, исходя из их же природы, не меняется: в одном случае, это попытка осуществления новых проектов социально-политической утопии с применением насилия; а во втором – замещение государства мафией. Последняя версия не исключает фасадной демократии. До 2003 г. примером тому была Грузия. В то время суды были средоточием взяточничества и соперничества легальных или нелегальных влиятельных групп, что некоторые аналитики считают лучшим вариантом верховенства закона, чем тот, когда некоторые судьи боятся прокурора.

Эта последняя версия, действительно, не идеальна. Но она свидетельствует о вышеозначенной дилеммности ситуации: негосударственные акторы приходят в политику, создают национальную опасность, а государственные службы на это не реагируют – чем моложе государство, тем труднее ему соблюдать принцип пропорциональной и адекватной силы. А превышение силы или подобострастие отдельных судей перед властью становятся объектом наступления объединенного фронта прикрывающихся демократией криминалов и искренних защитников демократии. Вопрос в том, какая часть этого фронта реально побеждает и какая удовлетворяется ролью фигового листка?

Разумеется, у каждого, чья вина не доказана или даже доказана, есть право предъявить претензии государству. Пока Грузия состоит в Совете Европы, государство будет делать максимум для того, чтобы претензии, в случае адекватности, доходили даже до Страсбургского суда по правам человека. Но если страна оказалась в руках мафии, где будут рассматриваться случаи нарушения мафией прав человека? В Меделине или в пригородах Москвы?

Парадокс 21-го века в том, что опасности национального масштаба ассоциируются с деяниями негосударственных акторов, а корпус правозащитников, традиционно и логически, занят мониторингом государства. Но один философ сказал, что для того, чтобы быть всегда правым, будет логично, если у дьявола будут свои адвокаты.

Конечно, ни у грузинской, ни даже у американской государственной машины нет ясных ответов, как избежать нарушений прав человека или презумпции невиновности, когда они противостоят возросшей опасности, исходящей от террористов или криминалов.

Действия грузинских властей не раз уподоблялись действиям слона в посудной лавке. Но проблема в том, как правозащитники должны убедиться, имеем ли мы дело с превышением силы или с упоением властью и сочинением «теорий заговора».

Ситуацию осложняет и придает ей постмодернистский оттенок включение в эту дилеммную формулу такой переменной величины, как влияние электронных СМИ. Особенные успехи в сфере создания виртуальной реальности и манипулирования общественным мнением продемонстрировала Россия. Сегодня российские СМИ находятся под влиянием Кремля. Но и до Путина они не в меньшей степени были субъектом и объектом манипулирования – только вместо сегодняшних спецслужб тогда были мафиозные группировки.

А теперь мы переходим к конкретным примерам того, как негосударственный синдикат, используя телевидение и деньги сомнительного происхождения, может подорвать, привести на грань разрушения молодое, слабое, неопытное государство. Этот пример – Бадри Патаркацишвили и его проект виртуальной реальности – его постмодернистская матрица.

Я не хочу вдаваться в детали прежних преступных намерений или дел этого человека – об этом много написано и в России, и на Западе. Его защищает то, что его не могут поймать: не пойман – не вор. Однако то, что он делал в Грузии с 2003 года по сегодня, вызывает во мне искреннее ощущение того, что это – проблема номер один для национальной и человеческой безопасности Грузии.

Бадри сумел сделать главное – на ошибках или проступках власти построить и растиражировать картину того, что Саакашвили – кровопийца и враг традиционной грузинской церкви. Под удар попали также те члены команды Саакашвили, весьма активные и успешные, что пришли из сформированного западными фондами неправительственного сектора. Это происходило систематически, путем создания в учрежденной Патаркацишвили телекомпании «Имеди» («Надежда». – Ред.) сюжетов, создававших впечатление, что надежда и церковь – вместе, а все остальное – безнадежность. Здесь интересны два момента: прославление церкви и пригвождение к позорному столбу находящихся во власти и прозападных по мировоззрению индивидуумов. В сознании пробудившейся постсоветской грузинской нации эта смесь давала опасные ростки.

Смесью правды и лжи, которую хорошо умеют готовить российские имиджмейкеры и пиартехнологи, искусность которых подсказала русскому писателю-постмодернисту Пелевину термин «телеруки», Патаркацишвили сначала подтолкнул молодую и неопытную власть к бойкоту «Имеди». Представители власти отказались от участия в организованных «Имеди» дебатах. А потом дело дошло до временного, но принявшую форму превышения силы, закрытия «Имеди». Это была ошибка властей, но разве эта ошибка исключает наличие заговора с другой стороны?

В этом большая часть демократического Запада до сих пор не смогла убедиться. Она ожидала более традиционных, классических подтверждений организованного Патаркацишвили или стоящими за ним русскими друзьями заговора, что возвращает нас к вышеозначенному парадоксу безопасности 21-го века: мафия говорит на языке демократии, не оставляет письменных планов переворотов и апеллирует к принципу свободы СМИ, а демократы тянутся к оружию.

Но, как говорит Вуди Ален, если у человека паранойя, это не значит, что за ним не следят, что не бывает заговоров и т. д. А что касается реальности заговора, организованного Бадри, нашлись и новые улики – это разговор его представителя, а потом и его самого с высоким полицейским чином о том, что во время выборов или на следующий день, когда начнется демонстрация, этот последний должен арестовать главу МВД. Взамен этому чиновнику предлагают большие деньги, политические гарантии и убеждают, что в этом случае Саакашвили через два часа убежит из страны. Если аутентичность этих улик подтвердится, что является делом суда, то пусть сомневающиеся (и совершенно обоснованно) защитники демократии и прав человека всех стран сделают свой вывод.

Чего хотел Бадри, почему он планировал смену власти с помощью комбинации заговорщицких методов и манипулирования общественным мнением – это тоже должно стать вопросом следствия – так же, как и его зарубежные связи. Я не стану спекулировать на эти темы. Интересно, что этот человек опробовал на практике и у него почти получился тот фантастический кошмар, что отражен в фильме «Матрица». Надеюсь, этот сценарий все-таки не станет окончательной реальностью и мы не увидим в Грузии виртуальную реальность, превращенную уже в политическую систему.