Уроки ноября

Появление в прямом эфире телекомпании «Имеди» экс-министра обороны Ираклия Окруашвили положило начало самому острому за последние четыре года политическому кризису в стране. В принципе это появление могло бы быть гораздо более эффектным год спустя, пред самыми объединенными выборами парламента и президента. Однако, у оппозиции случился фальстарт, впрочем он был обусловлен вполне конкретными причинами - перед бывшим министром нависла реальная угроза провести ближайшие годы в «местах не столь отдаленных».

Сейчас становится абсолютно ясно, что власть сыграла на опережение, возможно обладая определенной информацией о планах тандема олигарха и экс-министра. Впрочем, не надо было обладать никакой эксклюзивной информацией, чтобы понять, что Окруашвили – Патаркацишвили готовят удар, достаточно было периодически смотреть выпуски новостей телекомпании «Имеди». Однако, возникает вопрос, почему телекомпания целиком и полностью подконтрольная оппозиционному олигарху изначально начала позиционировать опального экс-министра в качестве основной альтернативы президенту. Ведь такой козырь следовало бы приберечь на более подходящее время.

Сейчас уже трудно ответить на этот вопрос, да это и не столь важно. Так или иначе, интересы Окруашвили и Патаркацишвили пересеклись, и суть их заключалась не столько в ненависти к существующей власти, сколько в желании вернуть власть, которой они когда-то обладали, но уже без всяких ограничений. Насчет Окруашвили все ясно - некогда всесильный министр проиграл подковерную, «византийскую» схватку со своим альтер-эго Вано Мерабишвили. А ведь еще совсем недавно «железный» Ираклий считал себя единственным преемником Михаила Саакашвили на посту президента, после двух сроков последнего. С Бадри Патаркацишвили не так все явно, многие уже подзабыли, что после «революции роз», именно Бадри Патаркацишвили, пользуясь своей близостью с премьер-министром Зурабом Жвания, решал многие «политэкономические» вопросы. Таким образом, олигарх обладал властью ничуть не меньшей, если не большей, нежели Ираклий Окруашвили. Казалось, Патаркацишвили рассчитал все. Однако в случае с Окруашвили опытные политтехнологи олигарха совершили ошибку, которая впоследствии оказалась роковой.

То, что Ираклий Окруашвили, единственный из всех действующих в Грузии политиков, за исключением президента, обладает определенной харизмой очевидно. Но дело в том, что среди харизматических лидеров существует четкое деление на «знаменосцев» и «служителей». «Знаменосец» - отличается собственным видением действительности, имеет цель, увлекает за собой людей, определяет характер происходящего, его темп, формирует политическую проблематику, «служитель» выражает интересы своих приверженцев, действует от их имени, говорит то, что от него ждут и хотят услышать. Типичным примером «знаменосца» является Михаил Саакашвили, Ираклия Окруашвили позиционировали как «служителя». В своем телевизионном выступлении Окруашвили говорил именно то, что от него ждали услышать большинство слушателей. Сделать это было достаточно просто, ответы на вопросы были сформулированы в общественном сознании в результате кропотливой, высокопрофессиональной работы телекомпании «Имеди». После этого выступления власть была поставлена в тупик. Арест Ираклия Окруашвили был обусловлен несколькими причинами. Две основные: это угроза физического устранения экс-министра, которая неизбежно привела бы к реальной угрозе массовых беспорядков, а другая, понимание властями уязвимости не имеющих под собой доказательной базы обвинений Окруашвили. С помощью мощной пиар кампании можно создать у общества впечатление того, что это могло бы быть. Однако, для доказательств нужны гораздо более серьезные аргументы. Позднее, выступая в прямом эфире из Мюнхена, Окруашвили сказал, что на него в тюрьме оказывалось давление. Думаю, так оно и было, и главным аргументом этого давления было то, что он проиграл. После его «телепокаяния» готовящаяся «революция» (или переворот) лишилась реального лидера и практически была обречена.

Из всего вышесказанного следует первый урок ноября – на нынешнем этапе смена власти в Грузии как конституционным, так и «революционным» путем возможна исключительно при появлении сильного лидера, способного увлечь за собой большую часть населения страны и обладающего соответствующей харизмой. Претензии Ираклия Окруашвили на подобную роль оказались несостоятельны, что явилось основной причиной поражения столь скрупулезно подготовленной «революции по Патаркацишвили». Это обстоятельство делает безальтернативной (реально) кандидатуру Михаила Саакашвили на президентский пост. Вместе с тем, если в ближайшие пять лет не произойдут кардинальные перемены в менталитете нации, мы столкнемся с тем, что называется «проблемой Путина». То есть у первого лица государства не будет реального преемника, которого способно принять большинство населения страны.

Следующим актом в ноябрьских событиях, несомненно, было второе ноября. Началу большого митинга на Руставели предшествовало столь мощное информационное обеспечение, что в ожидании второго ноября замерла вся страна. Дата была выбрана не случайно, хотя для большинства людей вышедших на проспект Руставели, этот теплый и солнечный день никак не ассоциировался с пасмурным вторым ноября четырехлетней давности. Даты в грузинской политике имеют сакральный характер скорее для политиков, чем для электората. Второго ноября по своей сути было продолжением «Тбилисоба», толпы празднично одетых людей вышли на проспект Руставели, не столько для того, чтобы выразить властям свое «фи», сколько для участия в событии, как таковом. С 1988 года митинги в Грузии стали чем-то вроде национальной забавой. Именно этого не понял Цотне Гамсахурдиа, когда в разговоре с братом упрекал его в том, что лидеры объединенной оппозиции, выведя на Руставели по его информации сто пятьдесят тысяч человек, не воспользовались моментом, чтобы «свалить» ненавистный «режим Саакашвили». Цотне плохо знает психологию нашего народа, даже если бы на проспекте Руставели собралось бы полмиллиона человек, совершить «революцию» в этот день было нереально, народ собрался продемонстрировать свое недовольство, показать себя, посмотреть на других, но никак не для того, чтобы свергать существующую власть.

Оппозиция, понимая настроения народа начала поднимать градус с помощью ультиматумов, власть, естественно, заартачилась. Итог – постепенно рассасывающийся митинг, поддерживаемый с помощью концерта любимых всеми исполнителей. Вечером 6 ноября на митинге присутствовало от силы двести человек. Уроком стояния на проспекте Руставели может быть то, что, несмотря на критическую массу людей недовольных властью, наше общество устало от «революций» и мечтает об эволюционном пути развития страны. Не случайно, что количество митингующих стало сокращаться с геометрической прогрессией, как только на Руставели прозвучало столь привычное для милых мне камней «Уходи! Уходи!».

Гром грянул ранним утром седьмого ноября. В этот красный день календаря власти, почему то решили, что пора кончать с безобразием в виде голодающих на центральной улице столицы, тем более, что они (оппозиция) заявили о желании разбить палаточный городок перед зданием парламента. По уму бы обеспечить голодающих красивыми палатками и горячим питанием (по желанию), водить к ним экскурсии иностранных туристов, демонстрируя уровень демократии в стране. Но история не терпит сослагательного наклонения. Произошло то, что произошло. В период правления незабвенного Леонида Ильича кому-то из обществоведов пришла в голову идея о новой исторической общности людей – советском народе. Тогда это вызывало улыбки. Однако, жизнь доказала правоту неизвестного бойца идеологического фронта. Более того, советский строй скончался, а «homo sovetikus» остался и живет в каждом из нас. Подавляющее большинство оппозиционеров, как лидеров, так и рядовых бойцов партий были без сомнения «homo sovetikus». Поэтому цивилизованно собраться и выразить свой протест в связи с происходящим не хватило ни ума, ни воспитания. Утром седьмого ноября они не шли на мирную акцию протеста, они шли свергать власть. Желание срочно перекрыть проспект Руставели вылилось в потасовку с силами правопорядка, в ход пошли кулаки, а потом уж и «оружие пролетариата». Возникла реальная угроза массовых беспорядков. Если кто-нибудь думает, что грузинский бунт менее бессмысленный и беспощадный, нежели русский, может оставаться при своем мнении. По мне так все бунты одинаковые. В этот момент власти пошли на тяжелый, но единственно возможный в такой ситуации шаг. Отрядам специального назначения был дан приказ предотвратить массовые беспорядки с применением спецсредств. С этого момента в стране фактически начал действовать режим чрезвычайного положения. Единственная претензия к властям это то, что режим ЧП был объявлен только вечером. А что касается «непропорционального применения силы» со стороны силовых структур, не будем забывать, что, несмотря на западную экипировку, бунтующей толпе «homo sovetikus» -ов противостояли такие же «homo sovetikus»-ы. Именно этим можно объяснить кадры жестокого избиения людей, как митингующих, так и представителей правоохранительных органов, шокирующие зарубежное общественное мнение.

Нам здорово повезло, что никто не погиб, Бог миловал. Самое печальное, что сегодня многие сторонники, как оппозиции, так и властей, не осуждают агрессивные действия, а пытаются найти оправдания для своих. «Народ был рассержен, полиция была обозлена». Последний, самый горький урок ноябрьских событий – в нашем обществе все еще доминирует синдром «советского человека» непримиримого к политическим (классовым) врагам. С такой доминантой мечты о возвращении в Европу не что иное, как иллюзия.

И все-таки я верю, верю, что вместе с этими уроками дождливый ноябрь принес нашей стране огромный импульс развития гражданского общества. Да, наши шансы на получения плана МАР в Бухаресте сократились, доверие инвесторов пошатнулось, а свободе слова нанесен серьезный удар. Но вместе с тем, впервые в нашей новейшей истории государству удалось защитить себя и своих граждан от угрозы массовых беспорядков, гражданской войны и экономического коллапса. Президент еще раз подтвердил необратимость демократических процессов в стране, предложив парламенту назначить досрочные президентские выборы и плебисцит по дате проведения парламентских выборов. Власть пошла на диалог с народом, который выразился не просто в декларациях о намерениях, а в конкретных действиях удовлетворяющих социальный заказ населения. И, наконец, самое главное, кроме любви и ненависти, нам жизненно необходимо научиться уважать друг друга. Может быть это станет отправной точкой строительства новой Грузии.