Бурджанадзе: в войне грузины и абхазы вместе проиграли

Что думает второе лицо государства о перспективах грузино-абхазских отношений и каким видит путь политического урегулирования конфликта? На эти и другие вопросы ответила Нино Бурджанадзе в интервью с Abxazia.info. Абхазская проблема была единственной темой беседы спикера грузинского парламента с корреспондентом сайта.

– После известных событий 27 сентября 1993 года прошло 14 лет. Как вы сегодня оцениваете этот день?
– До того момента, пока мы не вернемся в Абхазию и страна не объединитя, это будет очень трагический день и воспоминания о нем будут тяжелыми. Хотя трагизм эта дата сохранит и после восстановления территориальной целостности, потому что в тот день было пролито очень много крови, разрушились судьбы многих людей, и все закончилось падением Сухуми. Конечно, после того, как целостность страны будет восстановлена, этот трагический день останется тем уроком, который и абхазы и грузины должны помнить всегда. Надеюсь, что он никогда не повторится. Все согласятся со мной, что конфликт был инспирирован внешними силами, которые хотели либо сохранить империю, либо иметь в Грузии постоянные рычаги управления. А поскольку ни абхазы, ни грузины не смогли избежать этой войны, в ней проиграли оба народа. Абхазы создали стереотип победы в этой войне, но это смешно, если бы не было так плачевным хотя бы потому, что сам абхазский народ очень пострадал. И второе – задумаемся над статистикой: если не однозначная поддержка России, 70 тысяч абхазов не смогли бы одержать победу над 300-350 тысячами грузин. Так что, мы оба – и абхазы и грузины – проиграли эту войну, но надеюсь, этот конфликт будет решен, и решен справедливо – беженцы вернутся в Абхазию и будут жить там так, как на протяжении веков бок о бок жили грузинский и абхазский народы. Только в таком случае будут и абхазы и грузины победителями.

– Несмотря на упомянутую вами провокацию, был ли неизбежным вооруженный конфликт? Не была ли допущена ошибка со стороны федеральных властей, когда было решено направить в Абхазию вооруженные формирования?
– Трудно сказать, была ли война неизбежной. Факт, что мы не смогли предотвратить ее. В то время центральная власть была очень слабой, практически, она не существовала. Когда одна часть страны пытается дестабилизировать обстановку в государстве и объявляет о независимости, на руководство страны ложится огромная ответственность, пресечь подобные действия путем всех тех механизмов, которые допущены нормами международного права, уставом ООН, в том числе – вооруженным путем. Можно ли было воспользоваться другими механизмами, чтобы избежать войны? Даже сегодня очень трудно ответить на этот вопрос. Тогда в инспирирование конфликта было включено очень много сил, а страна, общество и власть были дезорганизованы. Сегодня трудно сказать, что можно было сделать в тот момент. Если бы государство было таким сильным, как сейчас, исход событий не был бы таким катастрофическим.

– Позиция Запада однозначна: европеизация абхазского общества, его деизоляция, создание для него больше возможностей – это один из методов решения конфликта. Какова ваша позиция?
– Я уверена, что это правильный шаг. Несколько лет назад я сама поставила этот вопрос перед ОБСЕ и эта организация даже приняла специальную резолюцию, в которой говорится о необходимости прорыва в информационном пространстве. Несмотря на то, что, казалось бы, у абхазского общества есть возможность свободного передвижения в России, оно абсолютно изолириовано и мыслит навязанными Россией клише. К сожалению, там не знают, что сегодня происходит в Грузии, как развивается наша страна, какие процессы идут в мире.

– На международной арене создалась парадоксальная картина – Россия не поддерживает независимость Косово, а в Абхазии заявляют, что независимость Косово ускорит процесс признания Абхазии. Какова позиция Грузии в этой ситуации?
– Весь мир, кроме России, уверен, что нельзя в одной плоскости ставить вопросы Косово и Абхазии. Это недопустимо хотя бы потому, что три саммита ОБСЕ – Лиссабонский, Будапештский и Стамбульский – признали этническую чистку, совершенную этническим меньшинством против этнического большинства. А в Косово произошло обратное – большинство осуществило этночистку меньшинства. Только это обстоятельство (даже не принимая во внимание другие факторы – исторический, религиозный и т.д.) дает достаточно оснований для того, чтобы различить и разделить эти два конфликта. Реально, к проблеме Косово в мире существует такое отношение: чтобы в будущем ни у кого не возникло желания совершить этническую чистку, автор уже совершенной этночистки должен быть наказан. Повторяю еще раз – в Грузии была совершена этночистка «абхазами» – это были действия не только абхазов, а в основном наемников и российских спецслужб. К сожалению, в этом участвовали и наши абхазские соотечественники. Ни одно цивилизованное государство, никто в мире не допустит, чтобы путем международного права были узаконены последствия этночистки. А признание Абхазии – не что иное, как узаконивание этночистки. Если Россия не понимает этого – и, видимо, так оно и есть – это проблема не только ее, но, к сожалению, всего мира. Добавлю, что такой прецедент опасен, в первую очередь, для самой России. Поэтому надеюсь, что у российского руководства хватит благоразумия, не направить события в такое русло. А если не хватит, уверяю вас, Россия останется совершенно одна, потому что мир не поддержит независимости Абхазии. Но даже если мир перевернется и захочет признать эту самопровозглашенную республику, до того момента, пока хоть один грузин будет жив, он не смирится с отделением Абхазии от Грузии. Это должны понимать все – и абхазы, и русские. Мы никому не угрожаем, мы действительно пытаемся урегулировать конфликт политическим и дипломатическим путем, но, подчеркиваю, мы в силах воспользоваться любым механизмом международного права с целью восстановления территориальной целостности страны. Бог свидетель, не хотим ни кровопролития, ни войны, хватит тех бед, которые пережила эта страна и ее жители, в том числе и абхазы, но все должны считаться с тем, что это не только территория. В отличие от России, для которой Чечня – лишь территория, Абхазия наша родина, а от родины, как от матери, ни один нормальный человек не откажется, будет бороться за ее достойнство всеми методами, в том числе – если это будет необходимо – до последней капли крови.

– Подразумеваете ли под любыми методами диалог с де-факто властью Абхазии?
– Естественно! Для того, чтобы ситуация была урегулирована политически и дело не дошло до кровопролития, диалог необходим. Мы никогда не отказывались от разговора даже с де-факто властью в любом формате. Хотят диалог? Мы готовы к этому и сделаем все, чтобы он реально состоялся. Не хотят? Хотят ввести диверсионные группы? Получат такой и еще тяжелый ответ, какой уже получили в Верхней Абхазии несколько дней назад.

– Для возобновления диалога одним из условием Сухуми ставит вывод из Кодорского ущелья правительства Абхазии в изгнании. Не считаете ли вы, что такой шаг поспособствовал бы возобновлению диалога в разных форматах, например, в Женевском?
– Нет! У меня всегда была четкая позиция насчет того, что легитимное правительство Абхазии вообще не должно находиться в Тбилиси и местом его расположения должна быть или Верхняя Абхазия или, в крайнем случае, Зугдиди. Так что, переезд легитимного правительства в Верхнюю Абхазию был очень правильным решением.
Что касается диалога, прямо поставлю вопрос – нужен ли диалог ради диалога? Давайте не обманывать себя. Что-нибудь изменил диалог за эти десять лет? Вернулись беженцы? Вернули они свое имущество? Хотя бы шаг за шагом начала восстанавливаться территориальная целостность страны? В течение этих лет, до 2003 года диалог реально служил сохранению татуса «Кво». А этот статус для нас неприемлем и если кто-нибудь думает, что наша цель – создать имидж, как-будто идет диалог и из-за этого откажемся от наших правильных решений, то очень сильно ошибается. Диалог нам нужен только в том случае, если за ним последуют конкретные, правовые и справедливые шаги.

– На какой стадии находится решение вопроса вывода российских миротворческих сил из зон конфликта?
– Мы неоднократно заявляли, что вывод российских миротворцев не является нашей самоцелью. Но когда миротворческая сила выполняет функции пограничника, когда она получает инструктаж от де-факто властей или Кремля, естественно, она никому не нужна. Мы хотим видеть в зонах конфликта нейтральную миротворческую силу, которая реально будет способствовать решению конфликта. Мы никогда не говорили, что российские миротворцы не должны принимать участия в мирном процессе, но они должны находиться в рамках международного контингента. С этой целью ведутся активные переговоры с международным сообществом.