Интервью с Михаилом Саакашвили: С мыслями о Грузии

8 августа ракета размером с автобус упала возле деревни, расположенной в 50 километрах к северу от столицы этой евразийской страны - города Тбилиси. Она не взорвалась. По всей видимости, ракета была сброшена с российского самолета, нарушившего воздушное пространство Грузии, как об этом немедленно заявили грузины. Данный инцидент был странно похож на случай в марте, когда российские боевые вертолеты, совершив ночной полет, безо всяких причин нанесли ракетный удар по грузинской территории.

В обоих случаях грузинские власти в качестве доказательств представили миру данные о полете, зафиксированные радиолокационными станциями. В первый раз мир никак на это не отреагировал, и вряд ли он что-то сделает сейчас. А тем временем, необъяснимые вторжения продолжаются ежедневно. Это похоже на почти смертельное балансирование на грани войны, которое, как считает грузинский президент Михаил Саакашвили, лишь провоцирует Россию на дальнейшие враждебные действия.

Свои первые три с половиной года нахождения у власти Саакашвили провел, двигая страну вперед в экономическом плане, стремясь к вступлению в НАТО и ЕС, борясь с коррупцией и пытаясь добиться возврата в состав Грузии сепаратистских территорий, пользующихся поддержкой Москвы. Прежде всего, он ежедневно стремится делать так, чтобы западные государства не забывали о его стране с населением в четыре миллиона человек, чтобы безопасность и успех Грузии стали синонимичны их безопасности и успеху, чтобы русские держались от нее на расстоянии. Похоже, что Россия по-прежнему воспринимает постсоветскую независимость Грузии как своего рода предательство и отвечает на это самыми разными действиями по ее дестабилизации. Примером тому служит введение эмбарго на грузинские товары.
Этим летом я провел некоторое время с президентом Грузии, следя за его работой. Ему было что рассказать, особенно об экономике. По словам Саакашвили, пять лет назад ВВП Грузии составлял менее 3 миллиардов долларов. Сегодня он равен 8 миллиардам, а через три года должен еще удвоиться. Саакашвили открыто говорит об источнике своего вдохновения.

"В этом году мне наконец удалось встретиться в Лондоне с Маргарет Тэтчер, - громко говорит он, стараясь перекричать шум двигателей вертолета, летящего рядом с заснеженными горами Кавказа. - Я всегда восхищался этой женщиной, всегда думал о том, что если мне в Грузии удастся сделать хотя бы толику того, что она сделала в Великобритании, я был бы счастлив. ... А она мне сказала: "Вы делаете в Грузии все то, что я хотела сделать в Великобритании, и даже больше..."".

Вертолет - странное место для проведения интервью, но у Саакашвили беспощадный график работы. В тот день, после выступления на главной площади Тбилиси, он должен был успеть на пять торжественных мероприятий, проводившихся в разных концах страны.

Поездку мы начинаем с трехкилометрового спуска в угольную шахту, которая простаивала в течение 15 лет, в то время как инфраструктура разрушалась, а угольщики влачили жалкое существование. Сейчас шахта восстанавливается - на немецкие деньги и с помощью немецкого оборудования. А закончили мы свою поездку за полночь, в новом аэропорту возрождающегося черноморского курорта Батуми, который был построен турками.

Всего четыре года назад, перед тем, как бескровная "революция роз" избавила страну от режима Шеварднадзе и избрала Саакашвили, многие считали Грузию несостоявшимся государством, подобным Зимбабве. Там процветала коррупция, экономика находилась в застое, тлел огонь нескольких гражданских войн.

Сегодня налицо перемены. Три года назад Саакашвили одним махом уволил 15 тысяч автоинспекторов и разрушил устои всепроникающего взяточничества. Страна расцветает. О происходящих переменах говорят строящиеся повсеместно новые отели, заводы и хорошо освещенные улицы. Даже старые советские многоэтажки выглядят празднично, сверкая свежей краской. Иностранные инвестиции текут в Грузию рекой: из Казахстана, Турции, Европы, США, стран Персидского залива, даже из России. Происходит это несмотря на все эмбарго Путина и на две "черные дыры" самопровозглашенных государств внутри Грузии, которые существуют благодаря российским деньгам и оружию - Абхазию и Южную Осетию.

Саакашвили показывает на появившийся вдалеке небольшой город. Это Цхинвали, столица спорной Южной Осетии. Городок этот -всего небольшая кучка домов на склоне гор внутри грузинской территории. "Мы предложили им все то, что они хотели: языковые права, право на создание собственных политических структур, право на пересечение границы для общения со своими собратьями осетинами. ... Возможно, они согласились бы, если бы могли это сделать".

Я показываю на расположенную внизу местность и говорю, что судя по ровным квадратам зеленых полей сельское хозяйство в Грузии развивается успешно. "В советские времена, - отвечает Саакашвили, - все это находилось в хаосе и разрухе. А пролетая над Западной Европой, вы видели километры великолепно возделанных земель. Теперь в Грузии то же самое. На нее приятно смотреть. Это эстетический образ свободного рынка".

Через день или два, выступая на обеде в честь грузинских бизнесменов, президент вновь внушает им свою отточенную мысль о самостоятельности и самопомощи. "Государство наилучшим образом окажет вам помощь, если ничего не будет делать для вас, если не будет вам мешать. Конечно, я несколько преувеличиваю, но вы понимаете. Безусловно, мы предоставим вам инфраструктуру, поможем вам, ликвидировав коррупцию, но все вы преуспели благодаря собственной инициативе и предприимчивости, поэтому вам надо самих себя поздравлять".

Стиль руководства Саакашвили напоминает постоянную политическую кампанию. Да так оно, в определенном смысле, и есть. Похоже, он твердо намерен показывать своим гражданам, как это все происходит, наглядно демонстрировать подотчетность, прозрачность и политический процесс, чтобы они привыкали к виду политиков, отчитывающихся перед ними - короче говоря, прививает им западные политические привычки. Он все время кого-то убеждает, что-то объясняет, пытаясь изменить отношение, сложившееся за десятилетия советского правления и за 15 лет застоя, внутренних распрей и коррупции. "Я постоянно говорю людям, что никакой вожак стаи не поведет их на новые угодья за обильной едой. Они должны делать это сами, и они делают это".

Хорошо известно, что Саакашвили очень мало спит, звоня порой своим помощникам в 2 часа ночи, чтобы напомнить о невыполненных задачах. Днем он постоянно находится в движении.

Один раз из-за плохой погоды его вертолет, а также сопровождающий вертолет с охраной были вынуждены сесть на поле возле маленького поселка. Ну и что? Помощники президента бросаются на поиски, и вскоре мы вместе с президентом едем в старой "Волге" 1956 года выпуска, которая была скопирована с послевоенного американского "Доджа". На ветровое стекло налипает мокрый снег и град, автомашина прыгает, и мы начинаем беспомощно хохотать: дворники "Волги" не работают. Саакашвили начинает стирать снег со стекла свободной рукой, не прекращая движения.

В один из моментов я спросил Саакашвили, являются ли вопросы безопасности и борьбы с российскими угрозами высшим приоритетом его политики. "Сегодня Грузия лишена двух своих частей, - отвечает он, стараясь говорить не слишком резко, - у нас есть враждебный и мощный северный сосед, который становится сильнее день ото дня благодаря своим нефтяным доходам. Но мы не можем жить в состоянии уныния и вечной паранойи. ... Когда русские ввели эмбарго на наши вина, мы просто нашли новые рынки сбыта. Похожие на нас страны, такие как Польша и государства Балтии, начали активно скупать нашу продукцию".

"Когда Россия прекратила поставки газа, нам пришлось искать новые источники. Поэтому мы развиваем гидроэнергетику, электростанции на угле и ядерную энергетику. В следующем году мы полностью перейдем на поставки из Азербайджана. ... Все говорили, что мы не выживем, но наши успехи сегодня придают уверенности другим".

Саакашвили отмечает, что его стране в любом случае пришлось бы заниматься диверсификацией рынков. "Естественная сила Грузии заключается в том, что она находится на перекрестке дорог, как в географическом, так и в культурном плане. Она всегда играла роль своеобразного моста на Великом шелковом пути. Поэтому мы наращиваем нашу дорожную инфраструктуру, мы заканчиваем строительство железной дороги из Батуми в Стамбул, которая соединит нас с Европой. У нас здесь появился новый международный аэропорт".

"В восточном направлении мы также прокладываем новые пути - вплоть до Китая, благодаря паромной переправе через Каспийское море. Тем самым возникнет альтернатива транссибирской железной дороге. И конечно, то же самое можно сказать о нефтепроводе Баку-Джейхан, который проходит через Грузию".

Я спрашиваю его, не усиливает ли сейчас Россия свое давление, стремясь сделать максимум возможного, потому что понимает: рано или поздно страны-потребители найдут альтернативные пути поставок, чтобы уйти от российского нажима. "Нет, я не думаю, что русские делают стратегические расчеты или мыслят логически, - говорит он, - мне кажется, что это у них бурный эмоциональный процесс. Если бы они мыслили логически, то поняли бы, что стабильные отношения в конечном итоге окупятся во всех смыслах. Вместо этого они вынуждают страны искать альтернативных партнеров...".

Он также рассказывает об антигрузинской кампании внутри России. "Кампания действовала неэффективно, пока они не отправились во все школы и не попросили представить списки детей с грузинскими фамилиями. Тогда родители поняли, насколько все серьезно. Все это, а также бесконечная коррупция российской системы стали для них невыносимы. Поэтому сейчас десятки тысяч высококвалифицированных грузин ... возвращаются в Грузию и привозят сюда свои деньги".

В Грузии есть ощущение того, что Соединенные Штаты Америки могли бы оказывать ей более активную поддержку, но они очень нуждаются в российской помощи в таких важных и сложных вопросах, как Иран, Северная Корея и борьба с терроризмом. Не считает ли Саакашвили, что США способны сделать для Грузии больше? "Мы просим только о моральной поддержке, - отвечает он, - речь идет об общих ценностях. Вы видите, что США пользуются здесь большим моральным авторитетом. Мы испытываем исторические симпатии к США и Западу. Америка должна знать, что она по-прежнему очень сильна и обязана оказывать давление на самом высоком уровне. Это поможет укрепить стабильность и станет сдерживающим фактором для России с ее авантюризмом".

Саакашвили также говорит о "пробуждении Европы". "После выборов во Франции меня пригласили посетить эту страну с официальным государственным визитом. Такого не было во времена [бывшего президента Жака] Ширака - у него были иные приоритеты. Европа начинает осознавать, что ей необходимо взаимодействовать с регионом "ближнего зарубежья", находящимся между ней и Россией. Европа начинает отказываться от своего ложного прагматизма".

"В ответ, - продолжает он, - мы делаем все возможное, чтобы продолжать сотрудничество с мировым сообществом и выполнять наши обязательства. Грузия направила в Ирак 2000 своих военнослужащих, которые сейчас развертываются недалеко от иранской границы. Они будут бороться с контрабандой оружия. Мы сказали им, что они не должны вести себя пассивно, что они должны действовать активно и добиваться результатов. До недавнего времени эти войска находились в "зеленой зоне", но сейчас они станут активной частью усиленной группировки и будут выполнять такие же задачи, как американцы. ... Провал в Ираке станет катастрофой для всех".

"Для нас это также вопрос национальной гордости. Грузинские солдаты всегда славились своей храбростью, но они никогда не воевали как грузины, они всегда воевали в чужих армиях. У нас были грузинские генералы в армии мамелюков, в российской и советской армиях - даже в армии США. Сейчас грузинские военнослужащие служат в своей армии и своей стране. В 20-е годы грузинские офицеры воевали за независимость Польши и за изгнание большевиков (одним из них был отец отставного американского генерала Джона Шаликашвили). Польша недавно поставила памятник этим офицерам (вызвав недовольство Путина)".

***

Когда наша встреча подходила к концу, я спросил Саакашвили, администрацию которого вне всяких сомнений будут помнить по количеству и темпам проводимых реформ, не думает ли он, что можно снизить скорость. Идет ли он точно по графику, и что остается невыполненным?

Саакашвили подчеркивает важность интеграции этнических меньшинств Грузии. "Были в Грузии районы, где разговаривали только по-русски, и где центральное правительство не имело никакого влияния. Сейчас там добровольно идет повсеместное изучение грузинского языка. Нам важно показать пример отколовшимся регионам, сказать, что им нечего бояться, что у нас их национальная самобытность будет защищена даже лучше, чем у русских".

Он также говорит о жизненно важном значении "избавления от коррупции", об обеспечении "необратимости процесса". "Именно поэтому мы так спешим. Если ослабить хватку на горле коррупции, она вернется уже через два месяца".

Саакашвили так говорит о своей собственной стране и о многих других, что вышли из мрака коммунизма: "У этих обществ мало опыта в реализации демократических процессов. В некоторых странах Восточной Европы они по-прежнему избирают бесполезных популистов, которые к тому же коррумпированы. Пока наши народы делают правильный выбор, но мы должны управлять так, чтобы этот процесс был поучителен и символичен, чтобы он отложился в сознании людей, чтобы они научились оценивать власть по ее достижениям. Демократия означает, что ты постоянно должен показывать все более высокие результаты, иначе окажешься на лопатках. Так должно быть".

Когда садится солнце, мы пролетаем недалеко от абхазской границы, чтобы увидеть контраст между хорошо освещенной Грузией и российским мраком над территорией сепаратистов. Отсюда, с высоты, как и на земле, этот контраст довольно символичен.

Но для Саакашвили более важен другой вопрос: видят ли это отличие его друзья на Западе - и как далеко они пойдут, чтобы не дать Грузии погрузиться во мрак?