Эдуард Шеварднадзе: Без России ядерная программа Ирана осталась бы на уровне идеи

Что изменилось в мировой политике за последнее десятилетие, существует ли реально только один политический полюс и какова роль США и России на мировой шахматной доске. Повторится ли в Иране иракский сценарий и что ожидает Ближний Восток после избрания президентом Израиля политика, являющегося лауреатом Нобелевской премии. На эти и другие темы агентство GHN беседует с экс-президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе.

- Господин Эдуард, что изменилось в мировой политике после Вашего ухода из политики? Вы ведь в определенной степени создавали политический климат...

- Не скажу, что ситуация изменилась радикально. Те события, которые произошли в период моего пребывания в политике, - объединение Германии, прекращение холодной войны, освобождение Восточной Европы, вывод войск из Афганистана и многое другое - можно сказать, по своим масштабам и сегодня остаются беспрецедентными.

Что касается Европы, для нее большое значение имело объединение Германии и создание гигантского государства, и мы внесли в этот процесс свой вклад. Следует отметить, что между Россией и Германией и сегодня хорошие отношения, а основания им были заложены именно в то время. Между прочим, в последний период отмечается тенденция "охлаждения" стран Европы в отношении к США.

- Насколько реальны воззрения о существовании в мире только одного политического центра - США, и каково влияние России на мировые политические процессы?

- Разумеется, США играют важную роль в мире в деле борьбы с терроризмом, развития демократии, защиты прав человека и в общем в поддержании мирового порядка. Но это вовсе не означает существования одного центра, одного политического полюса.

Думаю, в последнее время Россия существенно усилилась. Повышение цен на газ и нефть вывело ее из кризиса. Факт, что Кремль сохраняет серьезное влияние на европейские страны и международные организации. Говорить, что Россия уже не является тем большим государством, которое делало мировую историю, было бы неправильно. Европа не получит из Америки ни газ, ни нефть, поэтому наилучшим партнером для нее остается Россия.

- Говоря о мировом порядке и роли США, невозможно обойти стороной тему Ирака. Представлял ли реально Ирак угрозу остальному миру?

- Говорить на эту тему отдельно, в отрыве от контекста, нельзя. Сегодня мало вспоминают существовавшие между Ираном и Ираком достаточно серьезные противоречия. Тегеран постоянно подвергался бомбардировкам.

У Советского Союза были очень хорошие отношения с Ираком. 7-8 тысяч наших специалистов выполняли там разные работы. Поставляли мы Ираку и оружие.

Когда выяснилось, что Хуссейн готовил нападение на Кувейт и намеревался объявить его очередной провинцией, американцы забили тревогу. Тогда я связался с Бейкером, который прибыл в Москву из Монголии. Мы оба сделали заявления и в один голос осудили планы официального Багдада. Мы ввели в курс дела Горбачева, который был вынужден согласиться с этим фактом. Хотя ответственность за безопасность советских граждан была возложена на меня.

Обиженный на Хуссейна мусульманский мир тогда выступил в поддержку Америки. Американские войска вынудили иракцев выйти из Кувейта. После этого мне позвонил Бейкер и сказал, что до Багдада осталось каких-то 60-70 километров. Он спросил, как бы я поступил, если бы оказался на месте, вошел бы в столицу Ирака или нет. Я ответил отрицательно, так как основная задача - освобождение Кувейта - уже была выполнена.

Я сказал ему, что вступление в Багдад может восстановить против американцев весь арабский мир, так как мусульмане считают Багдад святым городом. Правительство США согласилось с этим мнением и отказалось от взятия Багдада.

После этого я связался с Саддамом Хуссейном и сказал ему, что если он не освободит советских граждан, события могут развернуться совсем иначе. Он был вынужден пойти на уступки. Хусссейн сам вывел этих людей так, что никто из них не пострадал.

Последующее вступление американцев в Багдад действительно было обусловлено тем, что у них имелась точная информация о производстве Багдадом ядерного оружия. Эту информацию я лично перепроверил у начальника американской разведки Теннета, который в период моего президентства активно сотрудничал с нами. Он подтвердил, что Ирак действительно работал над производством ядерного оружия.

Основанием для принятия США и силами коалиции решения стало именно это обстоятельство. Разумеется, был и фактор нефти. Иракская нефть стала одним из источников финансирования терроризма.

Саддам был жестокой личностью и ни с кем говорить не желал. Он уничтожил проживающих в Ираке несколько сотен тысяч курдов только за то, что они не были согласны с его правлением. Когда его арестовали, то выдвинули именно это обвинение.

- Говорят, иракская кампания оказалась для американцев неудачной. Как Вы думаете, в чем выход и насколько ожидаемо повторение иракского сценария в Иране?

- Американцы пытаются создать в Ираке подобную демократии систему, но это намерение встречает существенное сопротивление. Ирак является ведущим государством мира по запасам нефти, и его контроль для американцев, конечно же, выгоден. Они уже трудоустроили там своих бизнесменов, которые вложили в страну большие деньги.

Как только США создадут в Ираке устойчивые государственные институты, военное присутствие там станет излишним, так как для достижения стабильности использование военной силы может не понадобиться и проблема будет решена созданием финансовых интересов.

Что касается Ирана, месяц назад у меня гостил посол Ирана, который сказал мне, что взаимоотношения между США и Ираном существенно осложнились, и в Иране не знают, когда на него нападут.

Я ответил ему, что скоро существующие отношения смягчатся. И действительно, так и произошло. В последнее время отношения значительно потеплели.

Факт, что Тегеран поддерживает Россия, которая и помогает ему, и в то же время уравновешивает политику Ирана. Но Россия чувствует, что любая сила, вышедшая из-под контроля, тем более ядерное оружие, - это большая угроза.

Факт и то, что Иран осуществляет ядерную программу, и этого не отрицают представители правительства страны.

Проблема в том, в каком направлении поведет Иран эту программу. Хотя Россия, без которой эта программа осталась бы на уровне идеи, дает определенные гарантии ее мирного характера.

Считаю, что сделанные в последнее время госсекретарем США и другими лицами, а также представителями правительства Ирана заявления, а также благоразумное отношение к Ирану делают иракский сценарий бесперспективным.

Не следует забывать, что Иран- многонациональное государство. Возьмем хотя бы тот факт, что там проживают миллионы азербайджанцев, большая часть которых следит за развитием событий. Многие из них в ожидании опасности уже покинули страну, у многих зародилось желание уехать. А Азербайджан является достаточно значительным игроком в регионе.

Когда мы говорим о возможной военной операции, принимать решение только с учетом одного фактора невозможно.

- Аналитики с определенным оптимизмом смотрят на вновь избранного президента Израиля Шимона Переса и считают, что события в десятилетиями существующей на мировой политической карте "горячей точке" - на Ближнем Востоке - могут начать развиваться позитивно.

- Шимон Перес прошел большой политический путь. Он поменял несколько министерских постов. Исходя из собственного опыта, Перес, наверное, лучше всех знает, что нужно Израильскому государству и в общем Ближнему Востоку для утверждения мира в регионе.

В 1994 году Ицхаку Рабину, Ясеру Арафату и Шимону Пересу одновременно присвоили Нобелевскую премию, так как они достигли определенного соглашения по утверждению мира в регионе.

Израиль пошел на некоторые уступки Палестине, которые для самого Израиля благоприятными не были, но Перес и Рабин приняли это решение во имя мира.

Помню, в июне 1995 года во время моего официального визита в Израиль я встретился с Ицхаком Рабином. Он сказал тогда, что в стране много противников подписанного с Палестиной соглашения, но это соглашение нужно стране, нужно региону. Он сказал, что сам может стать жертвой этого соглашения, но не жалеет, что принял такое решение.

Через пять месяцев Ицхак Рабин был убит. Случайно избежал гибели и Перес, который в то время должен был находиться вместе с Рабином.

С Шимоном Пересом меня связывают давние взаимоотношения. В последний раз я встречался с ним в Тбилиси в октябре 2003 года.

Между прочим, мне понравилось, что рядом с Шимоном Пересом несколько раз я заметил Бадри Патаркацишвили. Думаю, он сделал доброе дело в выборах Переса.

Надеюсь, что несмотря на возраст, Шимон Перес сумеет вывести регион из кризиса. Основания для такого оптимистического заявления мне дают политическая воля Переса и пройденный им путь.

В любом деле, тем более в политике, цель и воля являются важнейшими факторами.