Дмитрий Санакоев: "В Тбилиси ни меня, ни Эдуарда Кокойты в качестве президента не признавали и не признают"

Президент Грузии Михаил Саакашвили 10 мая подписал указ о создании временной администрации Цхинвальского региона. Как и ожидалось, ее возглавил поддерживаемый Тбилиси «альтернативный» президент Южной Осетии Дмитрий Санакоев. Свой взгляд на это решение грузинского руководства, на ситуацию в зоне конфликта и будущее непризнанной республики Дмитрий Санакоев изложил в интервью «НГ».

– Получается, что своим указом президент Грузии фактически лишил вас президентского статуса. Как отнеслись к такому понижению в должности?

– Никакого понижения нет. Институт президентства указ о создании временной администрации не отменяет. Народ на выборах 12 ноября избрал меня президентом Южной Осетии, и я таковым остаюсь. Параллельным, альтернативным, формальным – не важно. Как глава временной администрации я получил дополнительные полномочия, делегированные мне президентом Грузии. Тут ведь в чем штука. В Тбилиси ни меня, ни Эдуарда Кокойты в качестве президента не признавали и не признают. Как и суверенитет Южной Осетии в целом, и все проводящиеся на этой территории выборы. А статус главы временной администрации дает мне легитимность, делает стороной, с которой руководство Грузии будет вести переговоры по урегулированию конфликта и будущему статусу Южной Осетии.

– А зачем в Южной Осетии вообще понадобилась альтернативная, параллельная цхинвальскому руководству власть – с еще одним непризнаваемым президентом, с еще одним правительством?

– Если бы в ноябре 2006 года мы не сделали этот шаг, не провели свои, параллельные президентские выборы, в Южной Осетии началась бы новая война. Это не преувеличение. Ситуация действительно была критическая. Заручившись поддержкой определенных сил в Москве, Эдуард Кокойты все настойчивее заявлял о невозможности примирения с Тбилиси и неизбежности присоединения Южной Осетии к России. В ответ на это грузинская политическая элита все больше склонялась к силовому варианту решения южноосетинской проблемы. Надо было что-то делать, чтобы отодвинуть надвигавшуюся катастрофу, надо было выбирать между войной и миром, обозначить, что позиция Кокойты – это не позиция всего населения нашей республики, что здесь есть силы, считающие, что идея полного и окончательного разрыва с Грузией, слияния Южной Осетии с Россией к добру не приведет. С этой целью мы и организовали одновременно с цхинвальскими свои президентские выборы.

– И что вы реально контролируете в Южной Осетии?

– Итоги ноябрьского голосования показали, что нас поддерживают как минимум 30% жителей республики. К тому же не надо забывать, что на проведенном одновременно с ноябрьскими выборами референдуме какая-то часть населения Южной Осетии выступила за федеративные отношения с Грузией. Для нас это была хорошая база для старта.

– Ваша главная цель?

– Если коротко – восстановление автономии в границах существовавшей в советские времена, но упраздненной на рубеже 90-х годов Юго-Осетинской автономной области. Но уже в качестве республики, равноправного субъекта федеративной Грузии. Нам нужна не так называемая культурная автономия, а более высокий статус – со своими выборными органами власти, со своими силовыми структурами.

– И со своей армией?

– Армия нам ни к чему. Осетины будут служить в вооруженных силах Грузии. Может, это будет некая отдельная осетинская бригада, отдельный полк – время покажет.

– А в Тбилиси не боятся предоставлять Южной Осетии такую автономию?

– Ничуть. Грузинское руководство согласно и на то, что в будущей Юго-Осетинской автономной республике будут проживать не менее 100 тысяч осетин. Кстати, сегодня общая численность населения Южной Осетии не превышает 60 тысяч человек. Мы намерены вернуть всех наших беженцев. Конечно, для этого нужно будет создать соответствующие условия, восстановить инфраструктуру, обеспечить людей жильем, работой. Это одна из главных задач нашей администрации.

– Планируете ли вы личные контакты с цхинвальскими властями?

– Если это будет способствовать установлению мира в Южной Осетии, готов встретиться с Кокойты хоть сегодня. Пока же то, что предлагает Кокойты нашему народу, это тупик. Слепым исполнением рекомендаций политических кругов, которые заинтересованы в нагнетании напряженности не только в зоне конфликта, но и во всей Грузии, Южную Осетию республикой не сделать.Об этом я, кстати, говорил в минувшую пятницу и с трибуны парламента Грузии, обращаясь к осетинскому народу: не надо верить сказкам Кокойты, никто и никогда независимой Южную Осетию не признает.

– Вам впервые была предоставлена столь высокая трибуна в Тбилиси. Не ощущали ли враждебности со стороны грузинских депутатов? Как-никак – активный участник грузино-осетинской войны 1989–1992 годов, бывший министр обороны, а затем – премьер сепаратистского правительства...

– Никакой враждебности не было. Напротив: меня хорошо приняли и, думаю, поняли. Кстати, выступал я на своем родном, осетинском языке. И ничего. Сейчас не время сводить счеты, надо искать пути к миру, к сотрудничеству.

– А почему, собственно, вы ушли из цхинвальского правительства? Разошлись с Эдуардом Кокойты во взглядах?

– А я с ним и не работал. Заявление об отставке было подано сразу после его первой инаугурации в 2001 году. Хотя должен признать, что, будучи премьером при президенте Чибирове, в известной мере помог Кокойты прийти к власти. Его тогда можно было не регистрировать даже кандидатом в президенты – он не жил в Южной Осетии положенные по закону последние перед выборами десять лет, к тому же у него уже тогда было российское гражданство. Но мы не стали заострять на этом внимание.

– Устраивает ли вас нынешний формат переговорного процесса?

– Реальность такова, что сегодня из переговорного процесса Эдуард Кокойты сделал посмешище. Он сейчас фактически управляет СКК, в итоге от былой эффективности Смешанной комиссии практически ничего не осталось. Сейчас можно наблюдать такую картину: стоит миротворческий пост, а рядом проезжают танки, БМП. Но ведь присутствие в зоне конфликта тяжелой техники запрещено теми же Дагомысскими соглашениями 1992 года. Если мирный процесс будет идти так, как он идет сейчас, его надо обязательно менять. Что касается нашего участия в работе СКК, то такие планы есть. Нам есть что там сказать. Если же нас туда не пустят, будем искать другие формы общения с руководством Грузии, другой формат переговоров, с подключением других участников.