Реальная энергетическая политика Кремля

Росприроднадзор подал в суд на концерн Royal Dutch/Shell, обвиняя его в нарушении законодательства об охране окружающей среды и несвоевременном предоставлении отчетов о геологоразведочных работах по газовому проекту 'Сахалин-II'.

Shell - не идеальный партнер. Из-за его участия стоимость проекта 'Сахалин-II' почти удвоилась, составив примерно 20 млрд. долларов, и, кроме того, он склонен к невыполнению требований по технике безопасности. Однако озабоченность Москвы вызвана не только этим. 'Сахалин-II' - единственный энергетический проект в России, полностью принадлежащий зарубежным компаниям, а Shell - единственная зарубежная компания, которой принадлежит более половины значимого энергетического проекта в России. Это не совсем устраивает Москву.

Кремль стремится укрепить свой контроль над властью. Недавно в России были приняты нормы, еще более осложняющие выход иностранных инвесторов на ее рынок. Перекрыв поставки природного газа Украине (и, тем самым, Европе), Москва дала понять Западу, что она более не стремится хорошо выглядеть в его глазах. В соответствии с недавно принятыми законами, иностранные инвесторы не могут владеть контрольными пакетами акций предприятий тех отраслей, которые Кремль объявляет стратегическими. В эту категорию включены энергетическая, оборонная, авиационная, атомная и другие отрасли промышленности. Согласно еще одному из недавно принятых законов, концерн-монополист 'Газпром' объявляется единственным уполномоченным экспортером российского природного газа.

Энергия используется в качестве инструмента российской внешней политики для оказания давления и влияния на тех, кто зависит от российских поставок. Прежде всего, речь идет о Европе. В то же время, данная политика выражается в осуществлении максимального контроля над производством и транспортировкой в рамках любого проекта с участием государственных энергетических компаний России. Это, в частности, проявляется в том, что 'Газпром' обычно требует контрольный пакет акций в проекте, отказываясь при этом предоставить финансирование, соизмеримое со своей долей. Из-за такой политики застопорилось сотрудничество с Китаем и Германией.

Россия, обогатившаяся благодаря высоким ценам на энергоносители, все более ощущает, что ей не нужно придерживаться соглашений, несовместимых с ее политическими целями. Более того, противоречивые российские законы и сложная бюрократическая система позволяют находить способы уклонения от нежелательных соглашений.

Ситуация усугубляется необходимостью в консолидации власти накануне парламентских и президентских выборов, которые состоятся, соответственно, в 2007 и 2008 гг. Президент Владимир Путин намерен сохранять контроль над рычагами управления страной в течение долгого времени, назначив себе преемника и оставаясь у власти в тени, или получив путем юридического маневра очередной президентский срок.

Назначение им на высокие должности людей, имеющих отношение к энергетической отрасли - таких, как председатель совета директоров 'Газпрома' и первый вице-премьер Дмитрий Медведев - говорит о его стремлении создать властную структуру, в которой интегрируются бизнес и политика. Зарубежным компаниям всегда было нелегко войти на российский энергетический рынок, но когда индустрия недвусмысленно используется в качестве политического инструмента, зарубежное влияние (но не зарубежные деньги) является ненужным.

В случае проекта 'Сахалин-II' нужно было привлечь зарубежный опыт и инвестиции, потому что у 'Газпрома' не хватало ни того, ни другого, но рост доходов придал концерну уверенности, и теперь он может позволить себе запугивать иностранцев. Россия руководствуется националистическими и протекционистскими убеждениями, даже если ее политика ухудшает долгосрочные коммерческие перспективы. Цены на энергоносители могут упасть, и капитал, дающий 'Газпрому' его власть, может иссякнуть, но в данный момент российское государство более заинтересовано использованием своего контроля над промышленностью в политических целях.