Синдром Квициани, или болезни модернизации в Грузии

Макс Вебер определяет государство, как некое единство, обладающее легитимной монополией на применение физической силы.

Можно высказать множество предположений о том, кто есть Эмзар Квициани и чего он хочет, когда идет в Кодорское ущелье и вместе с членами расформированного батальона «Монадире» ("Охотник", прим. пер.)объявляет о неподчинении. Не менее интересны суждения о том, как могут или как должны развиваться события.

Я считаю целесообразным выделить еще один фактор. Речь идет не столько о самом Квициани, поскольку установить мотивы его действий – это уже дело правоохранительных органов: после того, как Квициани взял в руки оружие и собрал вокруг себя вооруженных людей, он противопоставил себя Уголовному кодексу и Конституции. Речь идет о психо-социальном или культурном феномене, который по-прежнему силен в Грузии и согласно которому главное не закон, а «понятия» и «рыцарство». Иначе трудно объяснить, почему некоторые думают, что «обе стороны должны прибегнуть к разуму и подумать о компромиссах». Помню, когда на мухрованской базе объявили о неподчинении «офицеры» Отанашвили и Цкриалашвили, а Шеварднадзе вел с ними переговоры, журналист его спросил, накажет ли он бунтовщиков. «Мы ведь еще не настоящее государство», - примерно таким был ответ тогдашнего президента.

В глазах тех, кто вольно или невольно ставит знак равенства между властью и Квициани, мы не только не являемся – мы и не должны быть современным государством.

Это тот случай, когда неважно, нравятся ли тебе саакашвилевские власти или нет, согласен ты с тем, что министром внутренних дел остается Мерабишвили или нет. Существенно то, что группа людей с оружием в руках выступает против конституционного порядка, а в ответ на это кто-то провозглашает, что к населению общины, уголка страны, края нужно относиться бережно, что Квициани – это Сванетия.

Наверное, в нашем обществе оно так и есть, поскольку общества – это воображаемые объединения, т.е., что думают его члены – это и есть их общество. Только тогда мы должны знать, что все разговоры о восстановлении государственного единства, универсальности и верховенстве закона, евро-атлантической интеграции или правах человека – впустую. Эти понятия рождены эпохой модерна. А упомянутые выше переживания ведут свое происхождение от феодально-аграрных общин. Лишается концептуальных оснований и требование, чтобы государство максимально объективно расследовало любое конкретное криминальное происшествие и наказывало виновника. Почему государство должно делать для нас то, во что его родное общество не верит и чего само общество вовсе не хочет?! В таком обществе и государство – ничто иное, как относительно влиятельная часть общества, подгоняющая закон под собственные интересы, и это никого не должно удивлять.

Я все-таки думаю, что сказанное мною не относится ко всему обществу. Большинство – если не из теории, то хотя бы по собственному опыту – помнит, что феодализм в XXI веке – это организованная преступность и гражданские войны. Поэтому я думаю, что необходимость модернизации страны – в интересах абсолютного большинства ее граждан, а значит – есть шанс и у Грузии. Просто не надо забывать, что если мы хотим, чтобы власть защищала права рядовых граждан, то должны оставлять за ней и право пресекать в рамках закона криминальные действия и не отождествлять индивидов с этно-географическими единицами.