П. Закареишвили: «Абхазы были отчужденными и агрессивными»

(Публикуется с сокращениями.)

В прошлом месяце в США, Австрии и Турции прошли три встречи в формате грузинско-абхазского диалога. В этих встречах участвовали представители неправительственного сектора, правительства, оппозиции и общественности как с грузинской, так и с абхазской стороны.

О том, что выяснилось на этих встречах, с корреспондентом «Резонанси» побеседовал член Республиканской партии, политолог Паата Закареишвили.
Паата Закареишвили: Я, как правило, в два-три месяца раз встречаюсь с абхазами, так что имею возможность постоянно наблюдать за этим диалогом. Смело могу утверждать, что после 1996-1998 гг. таких напряженных встреч не бывало. Я говорю о последней встрече – открытой встрече, которая состоялась в прошлом месяце в Стамбуле.

«Резонанси»: Что было главной причиной напряженности?

Паата Закареишвили: Абхазы были отчужденными и агрессивными. Раньше они были искреннее, откровеннее, так что наши разговоры были более смелые. У этой отчужденности есть несколько причин, но я думаю, что основная причина состоит в том, что у них иссякли все ресурсы ожидания. После того, как в Грузии произошла революции, у абхазов появились определенные надежды. Встречаясь с ними в период правления Шеварднадзе, мы им говорили: «Шеварднадзе – тот самый человек, который все испортил, мы недовольны не только политикой в отношении Абхазии, но и коррупцией... Как только мы переизберем Шеварднадзе и у нас будет новое руководство, изменится и политика грузинских властей по отношению к Абхазии».
После революции руководство изменилось, но в отношении Абхазии не изменилось ничего. Т.е. прошло два года, но абхазы ничего не получили, никак не почувствовали смены власти. Представители грузинского руководства, те люди, которые принимают решения, не торопятся встречаться с абхазами. Абхазы не почувствовали в действиях грузинского руководства ничего нового.

«Резонанси»: Протестовали ли абхазы против перевода Аласания?

Паата Закареишвили: Они заявили, что вообще не понимают, чего мы хотим, когда такого человека, как Аласания, отстраняем от контактов – это может означать только то, что грузины не хотят с ними разговаривать. И они абсолютно правы. Несмотря на то, что Аласания сохранил за собой статус личного представителя президента Грузии по вопросам Абхазии, он не сможет регулировать эти вопросы из Нью-Йорка. Это сделано для того, чтобы сказать таким, как я: «Что вы еще хотите, ведь этот человек все-таки остался...» На международной арене есть сколько угодно таких экспертов, которые прекрасно умеют покрасоваться и пускать пыль в глаза Западу. В кои веки в грузинском правительстве появился человек, который смог найти общий язык с абхазами, а его, можно сказать, «сослали» в Нью-Йорк, как в Сибирь. Т.е. кое-кто не хочет, чтобы грузинско-абхазский диалог состоялся.

Но у отчуждения есть и другие причины, например, российский фактор. Россия поняла, что допустила огромную ошибку во время президентских выборов в Абхазии, и всячески старается ее исправить, ублажая абхазов.
«Резонанси»: Когда они агрессивны по отношению к нам, говорят ли они, что хотят присоединиться к России?

Паата Закареишвили: На наших встречах видно, что абхазы очень дистанциированы от России. Их косвенный мессидж состоит в том, что они не хотят быть с Россией. Они хотят, чтобы мы не обвиняли их в пророссийской ориентации, но тут же добавляют, что и с грузинами быть не хотят.

Некоторые абхазы даже говорили мне: «С третьей стороны у нас море, так что, нам в нем утонуть? Если бы вместо моря было государство, то мы присоединились бы к нему». Т.е. для них Россия не имеет принципиального значения – наоборот, они боятся России. Зная это, Россия делает все, чтобы выправить положение в этом плане. К сожалению, мы этого не понимаем. Ясно видно, что абхазы настроены не пророссийски – несмотря на то, что с Россией у них много привязок.
И еще один момент – абхазы ждут решения косовского вопроса. На Стамбульской встречи я немного жестко и грубо сформулировал позиции, исходя из которых Косово не имеет ничего общего с Абхазией. По-моему, я их огорчил, потому что после моего выступления они стали агрессивнее – один из них даже пригрозил, что не пустит меня больше в Абхазию. Они явно не ожидали от меня такого. Но я им сказал, что я высказываю такую же принципиальную позицию и в отношении грузинского общества и это вовсе не значит, что я враг грузинского или абхазского общества.

Я считаю, что даже если они получат независимость (правда, не вижу, как это может произойти), то никак не по косовской модели. Несмотря на то, что высказыванием моих позиций по Косово я вызвал их сильное раздражение, я все-таки уверен, что они готовы к конструктивному диалогу – готовы к обсуждению идей, которых ждут из Грузии.