Абхазию ждет балканский сценарий?

Конец сентября и начало октября - знаковое время для Абхазии. 27 сентября в непризнанной республике отметили день освобождения Сухуми. Взятие Сухуми в 1993 году стало кульминацией грузино-абхазского вооруженного конфликта. После освобождения столицы Абхазии исход военного противоборства был предрешен в пользу непризнанной республики. В этот же день в Грузии отмечается День памяти и надежды. Грузинская политическая элита рассматривает восстановление своего суверенитета над Абхазией как главное условие существования Грузии в качестве независимого государства.

30 сентября 1993 года стало «осевым временем» постсоветской абхазской истории. В этот день 12 лет назад абхазские вооруженные формирования вышли на бывшую административную границу Абхазской АССР, входившей в состав Грузинской ССР. 30 сентября в Абхазии отмечается День независимости. Одиннадцать лет спустя празднование Дня независимости совпало с президентской избирательной кампанией. Выборы главы республики в прошлом году стали вторым водоразделом абхазской новейшей истории. В начале октября 2004 года на смену отцу-основателю независимой непризнанной Абхазии Владиславу Ардзинба должен был прийти другой политик. Пятидесятидевятилетний Ардзинба, с именем которого связано фактическое отделение Абхазии от Грузии, оказался вынужденным покинуть политическую арену в связи с тяжёлой болезнью — нарушением мозгового кровообращения. Первый президент Абхазии, взявший курс на максимальную интеграцию с Россией, традиционно пользовался поддержкой Кремля. Однако в Абхазии не было ни одного политика, который открыто декларировал бы свою приверженность идее «объединения с Грузией» и столь же открыто говорил бы о неприязни к России. В 2004 году в ходе президентских выборов в Абхазии не было конкуренции геополитических проектов. Однако Кремль, по аналогии с российскими регионами и странами СНГ, решил сделать ставку на одного из кандидатов - выдвиженца «партии власти».

Но 3 октября 2004 года жители Абхазии сделали свой выбор не в пользу официального и поддержанного Кремлем кандидата - выбрали оппозиционного Сергея Багапша. Этот день стал лишь начальной точкой в развитии крупнейшего за всю историю постсоветской Абхазии внутриполитического кризиса. По завершении этого кризиса в декабре 2004 года непризнанная республика стала качественно другим образованием.

Праздничные дни 27-30 сентября 2005 года Абхазия отмечала с другим президентом. Но дело не только в смене первых лиц. Год назад жители непризнанной республики заявили о том, что одной только самостоятельности и независимости от Грузии для развития страны недостаточно. Абхазии нужно преодолевать архаичную политическую культуру (клановость, и, как следствие, коррупцию во власти), политический инфантилизм (наивная вера в Москву, которая спасет и выручит в нужный момент), локализм (выходить на европейский и международный уровень), этнократию и апартеид, то есть, включать представителей этнических меньшинств во власть и управление. За год определенных результатов новой власти Абхазии удалось достичь - она задала новую планку демократии для непризнанных государств: переборола административный ресурс и обеспечила действенный гражданский контроль. Кроме того, в Абхазии была обеспечена преемственность власти. В Грузии этого, начиная с 1991 года, ни разу не удалось сделать мирным путем. Победители не стали проводить репрессивную политику по отношению к побежденным. В новую команду вошли и несостоявшийся преемник вице-президент Рауль Хаджимба и один из конкурентов Багапша на выборах Сергей Шамба - глава МИДа. Более того, на торжествах, посвященных освобождению Сухуми и Дню независимости и Сергей Багапш, и другие лидеры Абхазии неизменно подчеркивали ведущую роль Владислава Ардзинба в становлении абхазской государственности. Сухуми также начал проводить курс «новая восточная политика» по отношению к Гальскому району и мегрелоязычным жителям востока Абхазии. Фактически сегодня им предложено стать полноправными членами абхазского общества. И, наконец,, новая власть не «прессует» оппозицию. Главным ее оппонентом стало движение «Форум народного единства», имеющее даже собственное печатное издание.

Знаковые события для Абхазии в 2005 году совпали с новым политическим наступлением Грузии. Недавняя эскалация насилия в Цхинвали показала, что Тбилиси на сегодняшний день избрал путь реванша текст, а не урегулирования ситуации в Абхазии и Южной Осетии. Внутриполитическая динамика в Абхазии Тбилиси не волнует. Грузии нужна не демократическая или авторитарная Абхазия. Ей нужна грузинская Абхазия. За эту цель Михаил Саакашвили и его команда будут в ближайшем будущем бороться. Став заложником идеи «собирания земель», Михаил Саакашвили форсирует решение этой непростой проблемы, чтобы успеть к концу своего президентского срока. Тем более, что рядом с молодым честолюбивым грузинским лидером вырастает серьезный конкурент – министр обороны Ираклий Окруашвили. Жесткий политик, национал-популист (чего стоит его участие в разведывательном рейде в составе группы «глубинной разведки» в Абхазии), которого в Грузии считают одним из наиболее богатых людей во власти. Окруашвили не раз заявлял, что настало время перестать считаться с русскими миротворцами в Абхазии и в Южной Осетии. Таким образом, любая оплошность Саакашвили будет использована другими поборниками идеи «соборной Грузии». В Тбилиси есть кому принимать эстафету «покорителя Абхазии».

Главные составляющие «наступательного» политического курса - вытеснение России из зон межэтнических конфликтов на территории Грузии, переформатирование конфликтов из грузино-абхазского и грузино-осетинского в грузино-российский и интернационализация процесса мирного урегулирования с использованием новых миротворцев в собственных целях для установления полного суверенитета в Абхазии и Южной Осетии по опыту Сербской Краины и Косово.

29 сентября 2005 года, почти синхронно с жестким заявлением в адрес России министра по урегулированию конфликтов Георгия Хаиндравы, спикер парламента Грузии Нино Бурджанадзе на специальном брифинге обнародовала детали подготовленного проекта по российским миротворческим силам. В проекте постановления российским "голубым каскам" в Южной Осетии для выполнения своего мандата дается срок до 10 февраля 2006 года, а относительно российского миротворческого контингента в Абхазии говорится, что до 1 июля 2006 года "голубые каски" должны достичь прогресса в процессе мирного урегулирования конфликта. Иными словами, это означает «сдать Абхазию» и принять грузинские правила урегулирования, что предполагает массовое возвращение беженцев в Абхазию и установление в республике грузинской юрисдикции.

Если же Россия не согласиться с условиями (а, фактически, ультиматумом Тбилиси), то парламент Грузии с 15 июля 2006 года примет решение о прекращении деятельности российских миротворческих сил, а затем денонсирует все существующие соглашения по этому вопросу. В зоны конфликтов будут приглашены европейские и американские миротворцы. А значит, Абхазию ждет повторение балканского сценария. Этот сценарий неизбежен при российском аутизме. Сегодня нет никаких оснований для того, чтобы утверждать, что в ближайшем будущем Россия представит свой контрпроект мирного урегулирования в Абхазии и в Южной Осетии. Такого плана у России нет. Более того, российская дипломатия не способна находить союзников в «большой игре» на Кавказе. И если международные структуры предлагают хотя бы утопические планы, то у России их сегодня просто нет. И в ближайшем будущем они вряд ли появятся.

Постюгославский опыт показал, что европейские и американские миротворцы не будут разводить конфликтующие стороны по разным углам ринга. Они, скорее, предпочтут заранее определить победителя. Грузия, позиционирующая себя как форпост демократии на Южном Кавказе, получит главный «приз зрительских симпатий». Именно поэтому истеблишмент этой страны стремится к интернационализации конфликта. «Югославизация» постконфликтного урегулирования - вот заветная мечта идеологов «соборной Грузии». В этом случае они смогут получить военный реванш и массовое возвращение беженцев в Абхазию.

Только наступит ли после этого долгожданный мир? Риторический вопрос. Скорее, получится вторая Сербская Краина и Косово. А то, что сегодняшнюю Хорватию не принимают в Европейский дом, в Загребе ни у кого не вызывает шока. Европейские и американские инвестиции в развитие туризма весьма успешны, а от строптивых сербов удалось избавиться под дружное молчание цивилизованной Европы, требующей сегодня возвращения сербского меньшинства в Хорватию. В случае реализации грузинского «наступления» будет решена аналогичная задача. Абхазы повторят опыт сербов, а Тбилиси не будут пускать в объединенную Европу, параллельно вкладывая щедрые инвестиции в курортную зону Абхазии.