Страсбургский суд выявил нарушения прав человека в деле о подбросе улик

25 марта 2021 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) удовлетворил апелляцию Ассоциации молодых юристов Грузии (АМЮГ) по делу «Тлашадзе и Какашвили против Грузии» и установил нарушение статьи 6 (1) Европейской конвенции (право на справедливое судебное разбирательство).

В жалобе утверждалось, что в 2009-10 годах сотрудники правоохранительных органов подбросили огнестрельное оружие и/ или наркотики во время личного досмотра заявителей. Также обращалось внимание на то, что обвинительные приговоры, вынесенные государственными судами в отношении заявителей, основывались на протоколах обысков и арестов и показаниях сотрудников полиции, проводивших обыск и задержание.

Заявителями являлись представители различных оппозиционных партий/движений принимавших активное участие в массовых антиправительственных протестах оппозиционных партий в 2009 году.

Какими доводами руководствовался суд
Проведение обыска по оперативной информации: Обыски заявителей проводились на основе оперативной информации, точность и надежность которой не были должным образом оценены национальными судами ни на досудебном, ни на слушаниях по существу. Следует отметить, что протоколы о наличии оперативной информации, хотя и прилагались к материалам уголовного дела и, следовательно, доступны национальному суду, содержали только поверхностную и косвенную информацию. Учитывая, что национальные суды не проводили прямой оценки характера протоколов с оперативной информацией, сомнительно, что наличие обоснованного стандарта презумпции, необходимого для обыска, было должным образом оценено. Наличие необходимости в проведении срочного обыска без постановления суда. Помимо ненадлежащего рассмотрения характера источника и достоверности оперативной информации, национальные суды не ответили на утверждения заявителей о том, что незаконные предметы были подброшены правоохранительными органами.

Проведение обыска в экстренных случаях и право приглашения понятого: Личный досмотр заявителей был проведен в срочном порядке, однако определение о срочности не содержало никаких оснований для необходимости проведения обыска в экстренных случаях. Однако национальные суды настолько узаконили обыски, что не обсуждали, действительно ли в этом деле была для этого острая необходимость. Следует отметить, что срочность проверки была тесно связана с процессуальными гарантиями, предусмотренными действующим на тот момент Уголовно-процессуальным кодексом, обыск проводится в присутствии свидетеля. Гарантия присутствия посетителя была своего рода защитным механизмом от возможного произвола полиции.

Тем не менее, в ходе личного обыска сотрудники милиции, сославшись на срочность обыска, не разрешили пригласить понятных, и обыск проводился только с участием полиции. Европейский суд счел, что проверка наличия «срочности» национальными судами исключительно на основании показаний и протоколов сотрудников полиции не является надлежащим основанием для ограничения процессуальных прав заявителей. Европейский суд отметил, что когда ставится под сомнение достоверность доказательств, существование справедливой процедуры становится еще более важной.

Проверка законности протоколов обыска: согласно информации АМЮГ, Европейский суд счел нарушением тот факт, что национальный суд отказался проверить законность протоколов обыска на том основании, что законность обыска уже была проверена в суде без дополнительных объяснений. Апелляционный суд ответил самим заявителям на основании протоколов обысков/задержаний и показаний сотрудников милиции, что процессуальных нарушений не было.

Использование показаний полиции в качестве доказательства: Согласно АМЮГ, Европейский суд отметил, что сотрудники полиции, дававшие показания против заявителей, имели непосредственный интерес в уголовном деле, поскольку участвовали в розыске и задержании заявителей. Интерес сотрудников милиции был особенно очевиден в свете аргументов заявителей, утверждающих, что сотрудники полиции подбросили их незаконные предметы. Однако показания сотрудников полиции были расплывчаты. Несмотря на вышесказанное, национальные суды, не проявив должной осмотрительности, включая установление того, подвергались ли заявители процедуре по причине своей политической деятельности и автоматически рассматривали показания сотрудников полиции как объективные доказательства. Как результат, Европейский суд установил, что национальные суды не рассмотрели досконально доводы заявителей о том, что полиция подбросила незаконные предметы. Кроме того, суд также пояснил, что доказательства по делу недостаточно веские для вынесения обвинительного приговора.

В деле Тлашадзе и Какашвили Европейский суд в значительной степени опирался на одно из самых успешных дел АМЮГ, «Мегрелишвили против Грузии», решение по которому было объявлено в июне 2020 года. АМЮГ дополнительно направила в Европейский суд еще два дела, в которых рассматриваются идентичные проблемы.

Согласно информации АМЮГ, «решения по Мегрелишвили, Тлашадзе и Какашвили ясно показывают, что существующая система правосудия не содержит достаточных процессуальных гарантий для защиты людей от возможного произвола со стороны правоохранительных органов».

«Для Грузии важно принять соответствующие индивидуальные или общие меры для эффективного выполнения решения и своевременного устранения существующих структурных и системных недостатков», — говорится в заявлении организации.