Человеческая трагедия, превращенная в реалити-шоу

Тайное хранилище, обнаруженное оружие, наркотики и, вместе с тем, видеоматериал, отражающий личную жизнь и пытки людей, - это была, можно сказать, одна из горячих тем проходящей недели.

Люди заострили внимание на видеокадрах после того, как несколько представителей власти проанонсировали новость: обществу придется, мол, увидеть кадры нечеловеческой жестокости. И люди стали ждать с нетерпением. В результате же, мы получили закрытый показ в МВД, который, по сути, ни в плане происходивших до показа процессов, ни в плане последующих отзывов, приятного впечатления оставить не может.

Я на встрече не была. По идее, туда должны были прийти только руководители медиа-средств и неправительственный сектор (хотя на кадрах хроники я заметила немало и рядовых журналистов). Как говорят присутствовавшие, при входе в министерство их никто не проверял, была также возможность пронести аппаратуру. И телефоны никто охране не оставлял.

Присутствовавшие говорят, что это были самые ужасные кадры, которые они когда-либо видели. Хуже тех, что были в сентябре прошлого года. После того, как однажды мы уже видели видеоматериалы, отражавшие пытки в тюрьме и, позже, личную жизнь людей, лично для меня сообщения об обнаружении других ужасающих кадров вполне достаточно. Видеть их заново мне не нужно.

Соответственно, я не поняла, чему служил показ этих видеоматериалов. Тому ли – какие плохие вещи творила предыдущая власть, тому ли – что МВД не лжет и действительно обнаружены более жесткие кадры, тому ли – что это было системное преступление, или – просьбе к гражданскому сектору: как, дескать, поступить нам теперь с этими материалами, посоветуйте что-нибудь?!

Часть присутствовавших говорит, что людей можно было идентифицировать. Помимо того, что лица были закрыты только кубиками, были видны и другие характерные признаки (например, наколки). Для другой же части их возмущение оказалось неприемлемым.

Потом, от одного-двух моих коллег, которые не соглашались с распространенным Хартией этики заявлением, я узнала, посредством «Facebook», и то, что опознать человека по идентификационным признакам (наколке, родинке или строению тела) могут только близкие, а из близких этих людей там никого, мол, не было. Но ведь дело не в том, что кто-то из присутствовавших мог узнать близкого соседа или дальнего родственника, а в том, что этим актом была еще раз нарушена, пусть даже перед сотней человек, неприкосновенность личной жизни людей, перенесших очень большой стресс.

Как оказалось, МВД сначала, после журналистов и гражданского сектора, решило не уничтожать эти кадры, а затем проанонсировало, что покажет их и в парламенте. Потом, наверно, с ними ознакомят и суд, и, наконец, придет черед и обычных смертных – в кинотеатрах.

Проблема в том, что столь тяжелые трагедии превратились в некие реалити-шоу. Шоу, в которых, на фоне ожесточенных споров об этичности и целесообразности, отходит на второй план вопрос розыска и наказания преступников, и мы при этом забываем главное – жертву, которая пострадала больше всех.