Свободный раб Божий

(К 90-летию Чабуа Амирэджиби)

Мы познакомились почти полвека назад, и этот прекрасный мужчина, за спиной которого было 18 лет лагерей и несколько побегов, весь дышал вольностью и свободой. Во время одного из побегов судьба занесла Амирэджиби в Белоруссию на должность директора крупного деревообрабатывающего комбината, откуда он даже выезжал в загранкомандировки. Дела при нем пошли настолько в гору, что передового руководителя решили представить к ордену. Стали готовить наградные документы, и выяснилось, что кандидат в орденоносцы беглый зэк. Здесь я цитирую интервью, которое Чабуа в 1992 году дал известному писателю-правозащитнику Илье Дадашидзе. Чабука не смогли сломить сталинско-бериевские лагеря, он не подчинился коммунистическому режиму, он вернулся на родину, чтобы рассказать соотечественникам о пережитом, внушить людям надежду в будущее, вернуть нас к корням и истокам. С тех пор прошло много времени, изменилось все вокруг, рухнул СССР, но он остался прежним – несгибаемым, словно мощный дуб или, скорее, стройный кипарис, устремленный в небеса к Богу.

В начале 60-х годов мне посчастливилось переводить первые рассказы этого ни на кого не похожего писателя, мыслителя, философа. Небольшая книга называлась «Цена перевала». Автор знал истинную цену очередного перевала в его беспокойной жизни, но всемирную славу Чабуа принесли не эти рассказы, брызжущее талантом, написанные богатым грузинским языком, а знаменитый роман-притча «Дата Туташхия». Популярность этого романа-эпопеи трудно преувеличить. Многосерийный телевизионный фильм «Берега» с великолепным Отаром Мегвинетухуцеси в главной роли расширил круг читателей как в самой Грузии, так и за ее пределами. Молодое поколение, наверное, помнит, как в детстве в каждом дворе мальчишки играли «в Дату». В уже упомянутом интервью Амирэджиби говорил: «Дата Туташхия – образ собирательный. Мне трудно судить, насколько соответствует он реальному грузину. Мы ведь очень разные. Есть и такие, кто по своим душевным качествам весьма близок моему герою».

За «Датой» последовал роман «Гора Мборгали», а за ним «Георгий Блистательный». Заканчивая роман «Гора Мборгали», Чабуа говорил Илье Дадашидзе: «Здесь есть чрезвычайно важная для меня мысль – каждый человек в своей биографии повторяет биографию своего народа. Что пережил его народ на протяжении своей истории, то и человеку суждено пережить на протяжении его жизни. Каким его народ сложился, такой же сформируется и его собственная жизнь – с той же суммой успехов и невзгод».

Если меня спросят, что главное в творчестве Амирэджиби, что самое привлекательное в нем? Я отвечу – любовь к родине. По силе и интенсивности этого чувства писатель является прямым преемником наших классиков – Ильи, Акакия, Важа. А если вернуться в глубокую древность, то основной источник, питающий мощное искусство прозаика – это Библия и Жития Святых. Чабуа Амирэджиби – подлинно христианский писатель. Он весь полон духовности. Но при этом он сочувствует человеку и никогда не отрывается от живой жизни, как и его великий предшественник Шота Руставели. Лично мне кажется, что когда Амирэджиби создает своих героев, он невольно ориентируется на Тариэла, Автандила, Фридона. В прозе нашего юбиляра, подобно шедевру великого Руставели, эпос сочетается с лирикой, рыцарская суровость с глубокой нежностью и любовью.

В начале 90-х годов волею судеб я оказалась в Крестовом монастыре в Иерусалиме. Надо ли описывать мое волнение и трепет при посещении этого не только святого, но и священного для каждого грузина места. При виде фрески с изображением Руставели у меня страшно забилось сердце – я увидела не только нашего гения Шота, я увидела Чабуа: та же благородная осанка, облик святого старца, типично грузинское лицо, даже не лицо, а лик. Хочу напомнить, что в те годы Чабуа еще не был монахом. Но, возможно, в нем уже созревало это судьбоносное решение.

Я надеюсь, что ни автор, ни его читатели не примут мои суждения за комплименты из юбилейного тоста. Просто Чабуа – преданный сын своей земли и своего народа. Народа, вместе с которым он прошел все горести, беды и страдания. Чабук мог бы повторить вслед за Анной Ахматовой: «Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был». Пронизанное национальным духом творчество писателя заставляет нас вспомнить неповторимого Давида Гурамишвили с его «Бедами Грузии». Здесь мы видим такое же слияние собственной биографии с судьбой отчизны. Сохраняя этот национальный дух, Чабуа Амирэджиби занимает достойное место в антологии мировой прозы. Это писатель блестящей европейской школы, продолжатель лучших традиций как грузинской, так и западной литературы.

В такой день я чувствую острую необходимость низко поклониться памяти родителей, воспитавших такого сына. Они взрастили подлинного рыцаря без страха и упрека, истинного патриота, человека, на которого всегда и во всем можно положиться. В своей собственной семье Чабук и Тамрико таким же волшебным образом воспитали своих сыновей. Приходит на память забавный и в то же время о многом говорящий случай в Квишхети. В Доме писателей мы жили рядом. Однажды я постучала к ним в дверь, обеспокоенная детскими криками. Совсем маленькие Куцна и Шалва «выясняли между собой отношения». Посреди этого переполоха сидела невозмутимая Тамрико (прошу прощения, что так фамильярно называю супругу Чабуа известную поэтессу Тамар Джавахишвили) и очень выразительно, не повышая голоса, читала детям «Вепхисткаосани». На мой недоуменный вопрос подействует ли это на разбушевавшихся мальчиков, она спокойно ответила, что лучшего воспитателя, чем Руставели, она себе не представляет. Тамрико оказалась права: Куцна и Шалва Амирэджиби – достойные продолжатели своего рода. Раз уж мы заговорили о роде, то хочу добавить несколько слов и о породе. Много лет назад в московском Доме литераторов, где всегда очень многолюдно и шумно, я увидела, как затихла и расступилась публика – из зала выходил Чабуа и две его красавицы сестры: Родам и Натия... И я подумала, где же вы, бедные звезды Голливуда! Нет, не зря говорил Достоевский, что красота спасет мир. И не зря кто-то из классиков писал: «Природа – мать, когда б таких людей ты иногда не посылала миру, засохла б нива жизни».

Я помню то отчаяние, в которое мы все впали, узнав о роковом диагнозе, поставленном Чабуку врачами. Помню также как он удивленно пожал плечами: «Я никогда не сдавался, не сдамся и сейчас». К нашему счастью, Господь услышал его, и он сегодня с нами.

Лично я в неоплатном долгу перед моим верным и добрым другом. Дело в том, что уже 20 лет мои дети живут вдали от Грузии: дочь в Голландии, сын в Америке. И если они до сих пор остаются грузинами, это заслуга личности Чабуа и его книг, его поступков, стиля жизни. Мои дети знают, благодаря ему, что значит быть настоящим грузином. В самые трудные минуты их жизни он приходил им на помощь, своим примером обучал их, был щедрым покровителем и мудрым наставником. Нина и Михаил Тархан-Моурави никогда не забудут, что в борьбе за родину пал сын Чабуа Амирэджиби… Они знают, что любовь к родине не пустые слова, что за право быть грузином и жить на своей земле надо бороться, до последней капли крови, как это сделал сын Чабуа – Ираклий, светлая ему память! Можно ли отдать родине больше, чем жизнь любимого сына?

В тяжелейшие для страны времена Чабуа обратился в монашество, чтобы быть ближе к Богу и молить Его о спасении родной земли. Спасибо тебе, дорогой Чабук – ты взял на свои плечи наши долги, наши грехи. Мы счастливы, что ты с нами. Живи долго! Я поздравляю тебя с твоим девяностолетием, монах-летописец Давид, здоровья тебе и твоим близким. Да внемлет Господь твоим молитвам.