Кто живет на звездах

Так называется одна из повестей современного классика грузинской литературы Тамаза Чиладзе, 5 марта отмечающего свое 80-летие. Я помню как в 1961 году, будучи студенткой Литературного института, я пришла в редакцию вновь образованного журнала «Цискари», где тогда работал весь цвет молодой грузинской литературы, впоследствии нареченный «новой грузинской волной».

Тамаз Чиладзе, безусловно, был лидером европейского направления прозы, о чем свидетельствует до сих пор поражающая своей свежестью и изяществом его ранняя повесть «Прогулка на пони». Я, разумеется, перевела очаровавший меня текст и попыталась защитить этот перевод в Литинституте в качестве дипломной работы, но не тут-то было! Хотя на дворе стояла хрущевская оттепель, на моей кафедре повесть была признана «безыдейной и формалистической». Мне пришлось срочно выбирать совершенно другое произведение – это была «Оленья тропа» Демны Шенгелая, и защита прошла благополучно. Не лучшая участь постигла и следующую повесть Тамаза Чиладзе «Полдень». Ни один из московских журналов, где автора высоко ценили и как поэта, и как прозаика, не решился опубликовать столь «несоветское» произведение.

Тамаз до сих пор остается не только непревзойденным мастером повести и романа, но и является автором настоящих маленьких шедевров, таких, как «Пятница» или «Журавль». Именно на примере последнего блестящую характеристику прозы Чиладзе дает в своем эссе «Раненый журавль» большой друг грузинской литературы, много о ней писавший, Владимир Огнев. Если бы я составляла антологию мирового рассказа, то я бы непременно включила туда «Пятницу». Образ мальчика, чьи родители расходятся, создан тогда еще совсем молодым писателем с такой силой, совершенством и мастерством, что навсегда отпечатывается в памяти и сознании читателя. О прозе Тамаза Чиладзе много писала грузинская, русская, польская, чешская критика, включая все страны (а их несколько десятков), на языки которых переводились сочинения набиравшего силу автора. Я хорошо помню название статьи известного критика Евгения Сидорова – «Странные люди Тамаза Чиладзе». Действительно, герои рассказов, повестей и романов – не простые обыватели. Большинство из них – философы и романтики, постоянно ищущие смысл жизни. По точному замечанию Владимира Огнева у автора нет благополучных героев. Страдая и мучаясь, эти «странные» люди то и дело поднимают глаза к небу, в горние выси, стремясь именно там обрести надежду и успокоение. Однако автор не отрывается от земли. Порой он жестоко разоблачает действительность, не скрывает от нас людских пороков, прямо и честно говорит о пропасти между мечтой и реальностью, ставя перед читателем множество вопросов, требующих напряженной мысли и отчаянной смелости.

Кажется, Чехов говорил о писателях: мы не врачи, мы – боль. Это очень близко к задачам, которые ставит перед собой Чиладзе. Он, как и мы, его читатели, не знает всех ответов на самые острые вопросы, он ставит эти вопросы, и это, по-моему, главная цель литературы. Проза, о которой идет речь, кроме сложностей сюжета и фабулы, отличается уникальным богатством лексики. Разумеется автор – наследник грузинской и мировой классики. В тексте нет ничего лишнего или случайного, там нельзя заменить ни одного слова. Каждое предложение крепко сбито и сверкает как алмаз. Стиль – это человек, говорили французы, и в этом отношении Тамаз – твердый и талантливый последователь этого принципа. Его прозу узнаешь по первым двум абзацам, по неповторимой интонации, она настроена на некий камертон, определяющий приглушенную ноту грусти и печали. И, тем не менее, в финале каждого его сочинения читатель всегда испытывает просветление и веру в божественное Провидение. Это обязательное свойство писателей-романтиков, к которым я, безусловно, отношу Тамаза Чиладзе. И в этом смысле он уже более полувека остается если не единственным, то ведущим не только в Грузии, но и далеко за ее пределами.

Характеризуя манеру автора, всегда следует помнить, что он начинал свой творческий путь как поэт. Отсюда его образность, выразительность и лаконичность. Читая лучшие его произведения (роман «Вот кончилась зима», повести «Белый дым», «Постояльцы», «Дворец Посейдона», «Бассейн» или созданные позже «Луч заходящего солнца», «Кактусовый сад», «Луна Брейгеля»), меня не покидает ощущение, что каждая фраза пропитана поэзией, какой-то особой напряженностью, каким-то фантастическим мастерством организована ритмически и пронизана музыкой. Я до сих пор помню наизусть стихотворение Тамаза Чиладзе 1958 года в переводе Беллы Ахмадулиной

Да не услышишь ты, -
да не сорвется
упрек мой опрометчивый,
когда
уродливое населит сиротство
глаза мои, как два пустых гнезда.

Это строки поэта оригинального, с необычной образной системой, со своим голосом. Ведь речь идет о разлуке с женщиной – казалось бы, тема далеко не нова, но здесь описана совершенно личная трагедия, когда опустевшие, подобно гнездам, глаза больше не отражают любимого лица. Таких примеров из немалого числа стихов Чиладзе можно привести множество, и все они будут убедительны.

Тамаз Чиладзе не только поэт и прозаик высочайшего ранга, но и замечательный драматург. Причем драматург-новатор. Если я не ошибаюсь, у него более десяти пьес, но я остановлюсь на одной из них, поставленной Робертом Стуруа. Когда театр Руставели привез спектакль «Роль для начинающей актрисы» на московские гастроли, попасть в театр было невозможно. Если в России в 1978 году нечто подобное и было написано, то никак не могло быть поставлено. Публика не верила своим глазам и ушам. Чтобы в те времена героиня в финале на сцене вешалась или пыталась повеситься – это было совершенно недопустимо. В этом исключительном случае железобетонную цензуру победили талант и правда. И названная выше пьеса, и другие, написанные в разные годы, не имеют, на мой взгляд, аналогов в современной русской драматургии и сопоставимы лишь с американскими и европейскими пьесами. Мне кажется, что нынешние молодые режиссеры в Грузии и не только увидят в необычных пьесах Тамаза Чиладзе то, что пока не прочувствовано и не получило вторую жизнь на театральных подмостках.

Мне посчастливилось переводить и прозу, и драматургию нашего юбиляра, а также его исключительные по глубине и тонкости эссе. У меня такое впечатление, что сегодня этот совершенно необходимый каждой культурной нации жанр несколько подзабыт во всем мире, и это очень досадно. Эссеистика отражает характер народа, его историю, оценивает культурные достижения, сохраняя неповторимую индивидуальность автора. Никогда не забуду строки «Памяти Гурама Рчеулишвили». Мы видим неукротимого, страстного человека, и его образ сочетается с кратким экскурсом в его творчество. «Он любил горы, море и лошадей, - высоту, простор и движение, любил со страстью и яростью первобытного человека – и лоб у него был всегда в шишках от столкновения с каменными стенами мироздания, и колени ободраны в кровь». Столь же выразительно обрисованы жизнь и судьба Тициана Табидзе, светлый образ Анны Каландадзе. Истинное наслаждение читатель получает от анализа «Мученичества Шушаник» Якова Цуртавели. Здесь Тамаз Чиладзе проявляет не только редкую в наше время образованность, но и заслуживает звания истинного ученого. Это прекрасный исследователь, филолог, философ и историк. Именно эти данные стали предпосылкой успеха вершины эссеистики Чиладзе, связанной с феноменом грузинской литературы Шота Руставели. Я говорю о блистательном очерке «Предвестие весны». Едва ли ни первым среди бесчисленных в масштабах всего мира исследователей «Витязя в тигровой шкуре» Тамаз Чиладзе называет бессмертную поэму неоспоримым фактом вступления Грузии в эпоху Возрождения. Проявляя удивительное чутье подлинного литературоведа, поэта и ученого, он отмечает главные пункты, позволяющие говорить о появлении идеалов Возрождения в Грузии уже в XII-XIII веках. Поэма воспевает в первую очередь человека, любовь, дружбу, верность, необходимость делать добро.

Эссе Тамаза Чиладзе, собранные в драгоценной книге «Древнейший язык любви», представляют огромный интерес как для школьника, так и для академика, как для грузина, так и для иностранца. Говорит автор о Руставели или о Важа Пшавела, он всегда поражает широтой и глубиной своих знаний, редким по нашим временам умением работать с текстом и, главное, бесконечной любовью к Родине. Всю жизнь оставаясь гражданином мира, укоренивший в нашей литературе европейские стандарты, создавший во всех перечисленных выше жанрах авангардные направления Тамаз Чиладзе живет и работает только и только во имя Грузии, ради просвещения и процветания своего народа. Я имела счастье знать его родителей и в день рождения Тамаза хочу низко поклониться им за такого сына. Эта семья подарила не только Грузии, но и всему человечеству двух выдающихся писателей, и я благодарю их за это, а также поздравляю в этот радостный день верную помощницу, сестру - прекрасную Тину Чиладзе и всю добрую и благородную семью. Хочется пожелать юбиляру неугасимого вдохновения, долгих лет жизни, новых книг, призывающих к гуманизму и просвещению.