Анаида Беставашвили: Грузия главное моё счастье и богатство...

Кончина Отара Чиладзе вызвала сожаление у многих за пределами Грузии, так же, как и в Грузии. Давняя подруга Чиладзе, писатель и переводчик Анаида Беставашвили сейчас живет в Москве, с болью говорит о безвременной кончине грузинского классика и "безвизовой" дружбы с русскими писателями, переживает очень. Разочарование было и прошлым августом, когда называющиеся друзьями Грузии русские писатели не возвысили голос, и покорение Грузии "пропустили мимо ушей". Кто знает из-за чего? Ведь Грузия сейчас так "далеко"?...

У Анаиды Беставашвили много друзей в Грузии, России и за границей не только в литературных кругах. Ее друзьями были и московские диссиденты: Андрей Сахаров, которому госпожа Анаида на следующий же день сообщила о трагедии 9 апреля 1989 года. Она вспоминает, что не все друзья Сахарова оценивали однозначно позицию и действия известного ученого и правозащитника в отношении Грузии. В тот момент Сахаров поступил правильно. С помощью его авторитета на следующий день после трагедии весь мир узнал и том насилии, которое осуществила Советская армия против мирного населения. Российская делегация, в составе которой находились верные друзья грузин, Галина Корнилова и Юрий Рост, полетела в Тбилиси на следующий же день. В те жуткие дни и Анаида Беставашвили находилась в Тбилиси, где жили ее дочь и внучка.
Другом Анаиды Беставашвили был и Александр Галич, которого советская власть изгнала из страны. Он скончался в возрасте 58 лет далеко от родины. Была и "другая" жизнь - в литературном институте, где она в период работы, до 1988 года, читала курс теории грузинской литературы и художественного перевода, и подготовила четыре группы переводчиков с грузинского языка. Ее бывшие студенты, известные в настоящее время литераторы живут и работают в Тбилиси, Москве, Санкт- Петербурге, Болгарии, Литве, Франции, Германии и Голландии. В 1983 году Анаиде Беставашвили за успешную творческую и педагогическую работу было присвоено звание заслуженного деятеля Грузинской ССР. Издается с 1960 года, перевела 50 книг, первая ее рецензия была посвящена изданной в Тбилиси книге Булата Окуджава "Дорогой к Тинатин". Среди переводов особо отмечает книгу Вахтанга Чиладзе "Исторические хроники Грузии" (2 тома), над которым она работала с такими известными профессионалами, как А. Гвахария и Г. Берадзе. Также она любит свои переводы грузинских народных сказок, грузинских народных новелл и грузинского народного юмора. Однако, все же признается, что особое место в ее жизни занимает творчество любимого ее писателя, Тамаза Чиладзе, которого она переводила в течение почти 40 лет, и которого она считает творцом европейского уровня. Ранний его рассказ "Прогулка на коляске пони" (1962) перевела на русский язык именно Анаида Беставашвили.

Госпожа Анаида рассказывает, что родилась поблизости от дома, где жил Галлактион ( поэт Галактион Табидзе). Когда мама гуляла с ней, они на улице встречали очень красивого мужчину, который вежливо здоровался с незнакомыми встречными, иногда останавливался, чтоб поговорить с ними. Литературным "вирусом" маленькую Анаиду "заразил" именно он, и поэтому 12 летняя девочка решила принести в тбилисский Дом пионеров и учащихся свои работы.

- Расскажите коротко о своей биографии.

Мои корни уходя в Гори, но родилась я в Тбилиси в 1939 году, очень близко от дома, в котором жил Галактион Табидзе. Часто, гуляя с мамой, мы встречали очень красивого человека, который не будучи знакомым с нашей семьей всегда вежливо здоровался, иногда останавливаясь, чтобы немного побеседовать. Я думаю, что это он «заразил» меня вирусом литературы, потому что в 12 лет я отнесла свои сочинения во Дворец пионеров и школьников. Мне очень повезло с руководителями: Кето Ананиашвили и Валентина Семеновна Грязнова, две замечательные женщины приобщили наш маленький кружок к азам литературного творчества. Я научилась остро реагировать на все происходящее вокруг, максимально точно описывать главные события тех лет. Никогда не забуду март 1956 года, когда произошло первое массовое выступление грузинской молодежи за независимость Грузии, которое многие историки, особенно в России, до сих пор представляют как митинги в защиту Сталина, но это было совсем не так. Когда мы шли в школу, все улицы были оцеплены русскими солдатами с ружьями и штыками наперевес. Молодых ребят в открытых грузовиках везли мимо нас, и они кричали, чтобы народ не допустил унижение и уничтожение нации. Это было очень страшно. Своеобразным отражением этого мятежа явилось творчество самого старшего члена нашего кружка, талантливейшего тбилисского поэта Валерия Дунаевского. За свои объявленными антисоветскими стихи, поэмы и рассказы он был арестован и сослан на 7 лет, а нас всех вызывали в КГБ, где требовали показаний против нашего друга, прекрасного и честного человека. Валерий сегодня живет в Израиле, и я надеюсь, что все у него в порядке. Эта трагическая история описана в романе «Вверх и вниз» моего коллеги – известного писателя, главного редактора московского журнала «Дружба народов» Александра Эбаноидзе.

- Как Вы оказались в Москве и какое образование получили?

Одновременно окончив школу и музыкальное училище имени Палиашвили, я поступила на филологический факультет Тбилисского государственного университета. Проучившись год, была направлена Союзом писателей Грузии на переводческое отделение Московского Литературного института имени Горького (специальность – перевод с грузинского). Мне очень повезло, т.к. моими руководителями были подруга Тициана Табидзе и Паоло Яшвили, прекрасная переводчица («Десница великого мастера» Константинэ Гамсахурдия и др.). Фатьма Антоновна Твалтвадзе, а также выдающийся русский поэт и переводчик, заставший еще великих поэтов Серебряного века, Лев Адольфович Озеров. Я много о них писала и не забуду их никогда. Находясь на учебе в Москве, я не теряла, а только укрепляла связи с Грузией, т.к. все лекции о грузинской культуре и литературе нам читали лучшие специалисты в Тбилиси во время летних каникул. С чувством глубокой благодарности называю их имена: Елена Вирсаладзе (фольклор), Соломон Хуцишвили (классическая литература), Бесарион Жгенти (XX век), Вахтанг Беридзе и Александр Джавахишвили (архитектура, культура, живопись). Каждый год со своим руководителями мы объезжали все уголки Грузии, знакомясь с древними памятниками, этнографией, народным творчеством. Во время одной из своих лекций знаменитый критик Бесо Жгенти спросил нас (в группе было 6 человек): «А вы знаете, что именно в этом кабинете Дома писателей на улице Мачабели, 9 застрелился Паоло Яшвили, получивший после ареста Тициана повестку в НКВД». Так мы узнавали правду о нашей истории из первых уст, это была хорошая прививка от потоков лжи и пропаганды, льющихся отовсюду, особенно в столице СССР. Именно поэтому, когда в 1958 году, во время травли Бориса Пастернака, наша группа грузин-переводчиков категорически отказалась подписывать оскорбительные письма в адрес великого поэта, переводчика-классика грузинской поэзии, истинного друга нашей страны. Мы не участвовали в позорных шествиях с плакатами «Долой иуду Пастернака из России», мы не требовали, как прочие запуганные студенты, исключить будущего Нобелевского лауреата из Союза писателей. С тех самых пор завязались мои контакты с московскими диссидентами, которые впоследствии стали моими близкими друзьями. Назову лишь одного из них – Александра Галича, которого советская власть вышвырнула из страны и погубила, когда ему было всего 58 лет.

- Как начиналась Ваша литературная деятельность?

Закончив институт, я вернулась в Тбилиси в 1963 году и начала работать в известном издательстве, которое за долгую свою историю не раз меняло свое название: «Заря Востока», «Литература да хеловнеба», «Мерани». Выполняя свои редакторские обязанности, я активно занималась художественным переводом. Я успела поработать с писателями старшего поколения – Георгием Леонидзе, Симоном Чиковани, Демной Шенгелая, Серго Клдиашвили и др. Тогда же я перевела грузинский эпос XIII – XV веков «Русуданиани», позднее изданного как в Москве, так и в Тбилиси. Но, конечно, самым главным в те годы для меня было приобщение к литературе новой волны – это до сих пор актуальные романы, повести и рассказы Тамаза Чиладзе, Арчила Сулакаури, Эдишера Кипиани, Гурама Гегешидзе, всего около 30 авторов. Это не только мои любимые авторы, но и мои дорогие друзья. И это самое большое мое богатство. С моих русских переводов их проза зазвучала на 40 языках мира. К сожалению, о многих приходится писать в прошедшем времени, включая умершего 1 октября 2009 года нашего классика, великого поэта и прозаика Отара Чиладзе. Вместе с русскими поэтами Ахмадулиной, Евтушенко, Леоновичем, Натальей Соколовской и другими я работала над переводами его стихов и поэм, много писала о нем в грузинской и русской прессе, переводила его первый роман «Шел человек по дороге». Нас связывает почти полвека дружбы. Его творчество – это золотой фонд нашей литературы.

- Как сложилась Ваша жизнь после возвращения в Москву?

В 1967 году я вернулась в Москву, чтобы поступить в аспирантуру Литературного института, а в 1968 уже руководила вместе с Фазилем Искандером грузино-абхазской группой переводчиков. Ни о каком сепаратизме, ни о какой вражде между абхазами и грузинами не было и речи. Но грязная российская политика сделала свое дело, отрезав от Грузии ее исконные территории. В 1989 году Фазиль Искандер категорически отмежевывался от сепаратистов, прислав в адрес тогдашнего ЦК Грузии семь телеграмм, из которых лишь последняя была опубликована не без моего нажима в газете «Литературули Сакартвело». За двадцать лет пляшущие под фальшивую музыку Кремля абхазские лидеры постарались сделать из Искандера знамя так называемой борьбы за независимость. И им это удалось к моему глубокому сожалению в августе 2008 года я увидела его подпись под письмом, оскорбляющем Грузию, позорным посланием, состряпанным бывшими, но неувядающими членами ЦК КПСС и доблестными органами КГБ-ФСБ. Но я сейчас не об этом.

- Какова специфика Литинститута и как сложилась судьба Ваших выпускников?

В Литературном институте, где я читала курс теории художественного перевода и грузинской литературы, выпустив 4 группы переводчиков с грузинского, я проработала до 1988 года. Мои бывшие студенты, ныне известные литераторы, живущие сегодня в Тбилиси, Москве, Санкт-Петербурге, Болгарии, Литве, Франции, Германии и Голландии, переводят грузинскую прозу и поэзию на свой родной язык. За творческую и преподавательскую деятельность в 1983 году я была удостоена звания Заслуженного деятеля искусств Грузинской ССР.

Мое глубокое убеждение, что, не смотря, на тяжелейшую ситуацию в Грузии, необходимо открыть аналогичный маленький институт в Тбилиси, где писатели и ученые воспитывали бы будущих поэтов, прозаиков, драматургов, критиков, переводчиков с грузинского языка на европейские и мировую литературу на грузинский. Это не будет стоить дорого, т.к. даже в Москве в каждой группе было не более 6-7 человек, а во всем институте вместе с вечерним, заочным отделениями и Высшими литературными курсами было 200 слушателей. В Грузии эта цифра может быть значительно более скромной.

- Что Вы помните из Ваших работ?

Я публикуюсь с 1960 года. Первая моя рецензия посвящена изданной в Тбилиси книжке Булата Окуджавы «По дороге к Тинатин». В дальнейшем я довольно часто встречалась с Булатом и хорошо его знала. За годы работы я перевела с грузинского около 50 книг. Очень важной была для меня книга Вахтанга Челидзе «Исторические хроники Грузии» (2 тома), над которой я работала при консультации таких серьезных ученых, как А.Гвахария и Г.Берадзе. Большое значение придаю другим своим переводам – «Грузинские народные сказки», «Грузинские народные новеллы», «Грузинский народный юмор». Особое место занимает в моей жизни творчество моего любимого писателя Тамаза Чиладзе, которого я переводила в течение почти 40 лет – от очаровательной ранней повести «Прогулка на пони» (1962) до его пьес и замечательных эссе. Я считаю его большим писателем европейского уровня.

- Как Вы оказались в центре диссиденского и правозащитного движения?

Вся моя тбилисская и московская молодость проходила в окружении людей, сопротивлявшихся советскому режиму. С одной стороны это просидевший 18 лет в тюрьмах и ссылках (7 побегов!) Чабуа Амирэджиби и Отия Пачкорич, а с другой - Андрей Синявский и Юлий Даниэль. Поэтому мое участие в правозащитном движении было совершенно естественным. После событий 9 апреля 1989 года я позвонила Андрею Дмитриевичу Сахарову и сообщила ему о том, что происходит в Тбилиси. Не все мои друзья однозначно расценивают позицию и поступки Сахарова в отношении Грузии, но в тот момент, на мой взгляд, он повел себя совершенно правильно. Благодаря его известности и авторитету на следующий день весь мир узнал о насилии, которое вершит советская армия над мирным грузинским населением. В Тбилиси буквально на следующий день вылетела российская делегация, в которой были в том числе наши верные друзья Галина Корнилова и Юрий Рост. В эти страшные дни я сама находилась в Тбилиси, где жили моя дочь и внучка.
Потоки беженцев, последовавшие после событий в Сумгаите, Гяндже и Баку, грузины, изгнанные из Абхазии, беспомощные люди, оказавшиеся в Москве без всякой государственной поддержки и даже без признания самого факта неслыханного насилия, продиктовали нам необходимость создания комитета «Гражданское содействие» (Лидия Графова, Виктория Чаликова, Светлана Ганнушкина, Анаида Беставашвили и др.). Мы пытались как-то расселить целые семьи – от младенцев до стариков, помогали им в оформлении документов, обращались в международные организации и фонды за гуманитарной помощью, устраивали раненых и больных на лечение, помогали желающим выехать за рубеж. Это были очень тяжелые годы, а нас было очень мало, беженцев же становилось все больше и больше. С теми из них, кто выдержал эти страшные испытания и как-то где-то устроился, я до сих пор поддерживаю контакты. Признаюсь сразу, что в эти годы я очень мало переводила и больше занималась публицистикой. Полное разочарование в личности Михаил Горбачева, а затем и в правлении Бориса Ельцина (хотя я состояла в Комиссии по правам человека при Президенте РФ) и также, не разделяя политики Звиада Гамсахурдия, я эмигрировала в Израиль, где провела три с половиной года, живя в Старом городе Иерусалима и открывая для себя заново христианские ценности.

Ностальгия и тяжелое заболевание заставили меня покинуть Иерусалим, хотя я там много писала и публиковалась в местной и зарубежной прессе.

- Хорошо известна Ваша работа по укреплению грузино-русских культурных связей.
Вернувшись в Москву, где живет моя мама, я прикладывала много усилий для наведения культурных мостов между Грузией и Россией. В культурном центре «Мзиури», которого давно уже нет, в Доме мемориале на Большой Грузинской (который тоже у нас отняли), в Центральном доме литераторов мы постоянно устраивали литературные вечера, выставки, встречи. Я старалась освещать в московской прессе просмотры грузинских фильмов, гастроли театров Стуруа и Габриадзе, концерты грузинских композиторов и исполнителей. Если вернуться в прошлое, то, начиная с 1962 года и по сей день, я опубликовала около 200 статей, посвященных грузинской культуре.

- Чем же объяснить, что такие прочные контакты рухнули в течение года?
Все чувствовали, что в России ведется грубая антигрузинская пропаганда, но, тем не менее, события августа 2008 года шокировали не только грузинскую, но и мировую общественность. Потоки лжи и клеветы лились со всех каналов Центрального телевидения, желающие сказать правду не получали ни одной минуты в эфире. Мы можем по пальцам перечислить тех русских журналистов (Андрей Илларионов, Валерия Новодворская, Виктор Шендеровия, Юлия Латынина и некоторые другие), которые осудили имперскую агрессию, а затем захват и оккупацию так называемых «независимых государств» Абхазию и Южную Осетию. Основная масса населения России охотно поверила, что маленькая Грузия начала большую войну. Молчала русская интеллигенция, исторически неразрывно связанная с грузинской культурой. В нашу защиту пришло буквально два письма: это послание литераторов Санкт-Петербурга и письмо русских писателей-эмигрантов. Меня это буквально потрясло – ведь никто из друзей, годами гостивших в Грузии, издававших там свои книги, когда их не издавали в Москве, переводивших наших лучших поэтов не только не возвысил голос против оккупации столь любимой им когда-то страны, но просто не подняли телефонную трубку, чтобы спросить, как себя чувствуют в этом аду их старые друзья, всегда готовые принять их и помочь. Об этом когда-то прекрасно писала Белла Ахмадулина: «Нежность родины чужой».

Этому затянувшемуся зловещему молчанию 1 октября 2009 года положила конец смерть великого грузинского писателя Отара Чиладзе. Рухнули искусственно созданные преграды. Откликнулись все москвичи, петербуржцы и те, кто живет за рубежом. 4 дня шел поток писем и телеграмм от Беллы Ахмадулиной, Владимира Огнева, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Владимира Леоновича, Юрия Ряшенцева – всех невозможно перечислить, потому что со времен Пушкина и Лермонтова трудно назвать русского поэта, кровно не связанного с Грузией. Об этом в свое время кратко и исчерпывающе написал Евгений Евтушенко:

О, Грузия! Нам слезы вытирая,
Ты - русской Музы колыбель вторая.
О Грузии, забыв неосторожно,
В России быть поэтом невозможно.

Мне кажется, прошедший с августовской войны год и смерть моего великого друга Отара Чиладзе прорвали плотину молчания, недоверия, обиды. Мне хочется верить, что мы снова вместе, и русская интеллигенция больше не будет молча наблюдать над тем, как рвут на части ее вторую родину. Вот, пожалуй, причины моих радостей и печалей за этот тяжелейший для всех нас год.

Почти 50 лет прожив в Москве, я приобрела огромное количество друзей – это поэты, писатели, переводчики, критики, театральные и кино-деятели, музыканты, художники. За все годы дружеские связи были прерваны всего один раз – с августа 2008 года по 1 октября 2009. Но ни на один день не прекращались мои контакты с писателями Грузии. Я читаю их новые произведения, пишу на них рецензии, прилагаю усилия к публикации. Они все со мной, даже те, кто безвременно ушел из жизни, как Гурам Асатиани или Акакий Васадзе. Со мною все, что они писали, и что мне доводилось переводить.

- Что Вы цените больше всего в своей жизни?

Мое главное счастье и богатство – это Грузия, где я родилась, выросла, приобщилась к нашей культуре и традициям, подружилась с лучшими людьми этой замечательной страны. Как я могу забыть Анну Каландадзе, с которой много работала над ее сборниками, или какую цену имела бы моя жизнь без Тенгиза Абуладзе, о котором я много писала. Я уже не говорю о художниках, которыми неустанно восхищалась – от Елены Ахвледиани и Ладо Гудиашвили до Тенгиза Мирзашвили, Зураба Нижарадзе, Димы Эристави. Как представить мою судьбу без творчества Роберта Стуруа или Резо Габриадзе, без музыки Гии Канчели, прекрасного лица Софико Чиаурели. Я не могу отделять тех, кто ушел из жизни, от тех, кто еще полон сил и творческой энергии, потому что для меня все они и их произведения - моя любимая, родная Грузия. Если раньше я защищала права отдельных людей, то теперь пришло время защищать права нации целой страны, моей единственной Родины, находящейся в опасности. И я снова остаюсь правозащитником.

На фотографии: Анаида Беставашвили и Александр Галич (1971 год)