Восстановление справедливости или справедливость победителей?

Обертывание для похудения - https://mriyalife.ru/health/ekspress/strojnost/.

«Восстановление справедливости» - обещание, на выполнение которого пришедшая в Грузии к власти «Грузинская мечта» прилагает наибольшие усилия. Очевидно, и ее избирательно ждет этого с особым энтузиазмом.

Именно этот приоритет вызывает наибольшую тревогу за пределами рядов "мечтателей". Я подразумеваю не только высокопоставленных чинов бывшей власти, у которых может быть личная причина для того, чтобы нервничать. За процессами с внимательной подозрительностью наблюдает международное содружество: оно написало высокий балл Грузии за октябрьские выборы, однако опасается, чтобы после этого события не пошли по украинскому сценарию - по пути авторитаризма.

Внутреннее противостояние

Бесспорно: перед законом все должны быть равны, в том числе и высшие должностные лица. Нельзя исключать и того, что какой-либо член команды Саакашвили лично был в ответе за нарушение закона.

С другой стороны, есть полное основание для упрека "национальной" власти: она не смогла убедить народ, что правоохранительная система стоит выше политических интересов.

Когда новая власть говорит о "восстановлении справедливости", она подразумевает оба этих вопроса. Прежние провинившиеся чиновники должны быть наказаны: как нам говорят, после этого и должностные лица, и народ "раз и навсегда" поверят, что пребывание во власти никого не освобождает от требований закона. С другой стороны, правоохранительная система должна стать независимой от политического интереса.

Но дело в том, что усилия по двум этим направлениям могут прийти в противостояние между собой. Вторая задача, освобождение правоохранительной системы от политического интереса, неизмеримо более значительная. Пока она не решена, наказание членов прежнего правительства ничто иное, кроме как справедливость победителей: сейчас мы во власти и кого сочтем нужным, того и осудим.

Независимость суда: магическое и реальное решение

О том, что в Грузии суду доверяют меньше, чем в развитых демократиях, никто не спорит. Все вторят, почему: исполнительная власть использовала рычаги воздействия на него, что и было видно из решений судей. Однако есть и другая причина: оппозиция (то есть оппозиционные политики, и оппозиционно настроенная "неполитическая" общественность) последовательно насаждала мнение, что суд у нас не просто ущербный, а заслуживает нулевое доверие. Поэтому, помимо объективных причин, недоверие к правоохранительной системе является также результатом ее последовательной дискредитации.

Теперь та оппозиция пришла во власть и обещает, что восстановит справедливость, отправив в тюрьму плохих членов прежней власти. Однако она ведь должна проделать это с помощью той же прокуратуры и суда, которых она до того равняла с землей? Почему мы должны верить сейчас в их непредвзятости?

Правительство убеждает: потому, что министром юстиции назначен хороший, компетентный, причем, проработавший в Страсбурге человек. Но и в прежней власти не было недостатка в получивших образование и/или проработавших на Западе людей, в том числе непосредственный предшественник Теи Цулукиани на посту министра юстиции. Почему тогда этого было недостаточно?

Я внимательно ознакомился с интервью госпожи Цулукиани о том, как она намерена магически перевоплотить совершенно несправедливый суд в справедливый. Ответ: она запретит своим сотрудникам влиять на нее. Превосходно. Но давайте вспомним, что именно предыдущая власть совершила криминализацию телефонных звонков к судьям, то есть она тоже признала проблему, и приняла какие-то меры. Почему мы должны верить словам Теи Цулукиани больше, чем ее предшественника? Почему мы должны поверить, что она, или другие должностные лица не позволят себе воздействовать на суд даже тогда, когда им политически очень будет нужен конкретный приговор? Из-за личной симпатии? Но, даже если считать, что г-жа Цулукиани кристально чистый человек, где гарантия, что после нее не придет кто-то другой, который по-прежнему будет диктовать судьям, что делать? Или даже если никто не позвонит, привыкшие к беспринципности судьи не догадаются сами, какого приговора ждет от них правительство? Ведь известно, что у последнего осталось достаточно рычагов с тем, чтобы определить дальнейшую судьбу судей: например, решить, который из них будет назначен бессрочно.

Когда судья действительно независим, уже не важно, кто ему позвонит, и что скажет: он все равно сделает то, что считает правильным. Главное, как достичь такого положения. На переходном этапе политическая воля весьма важна, но в конечном итоге главное, чтобы суд не зависел от доброй воли политической власти. Для этого, первым делом, необходимы институциональные реформы. Предыдущие власти (и их предшественники тоже) многие из них уже осуществили, или запланировали: например, записали в конституции принцип бессрочного назначения судей. Главная реформа, неосуществление которой оспаривали в конце, обеспечение большей независимости рядового судьи от верховного суда. Что ж, сделаем и это. Однако, как мы уже видели, за институциональными реформами автоматически результат может не последовать. На их фоне в судебном ведомстве постепенно должно сформироваться чувство корпоративного достоинства и солидарности, некий esprit de corps, из-за которого никто не посмеет влиять на решение судьи.

До того, как мы достигнем этого, чрезвычайно трудно поверить, что осуществленное властью преследование своих оппонентов не мотивировано политически. Разумеется, сторона обвинения должна твердо доказать, что преступление действительно было совершено. Но и этого не достаточно: все равно останется обоснованное сомнение, что справедливость избирательная, то есть само начало расследования, и время обусловлено политическими мотивами.

На какой стороне политический интерес?

Тому, что в конкретном случае даже предъявление надежных доказательств может не спасти от обвинения в избирательной справедливости, новые власти должны научиться у своих предшественников. Вспомним дело Ираклия Окруашвили. Немногие сомневались, в том числе и среди критиков правительства, что предъявленные против него обвинения в коррупции обоснованные. Но еще меньше людей верили, что его арест не был обусловлен политическим мотивом: ведь это произошло после того, как он решил уйти в оппозицию. Власти защищали свою версию: наоборот, Окруашвили перешел в оппозицию потому, что испугался выдвинутых против него обвинений. Возможно, так и было. Но когда у власти имеются рычаги решающего влияния на правоохранительную систему, и политические интересы подталкивают ее к определенным действиям, никто не верит, что ею движет благородное желание осуществления справедливости.

Критики президента Украины, Януковича, не утверждают огульно, что заключенная им в тюрьму Юлия Тимошенко никогда в жизни не нарушала закон. Главное, что Янукович пользуется правом для того, чтобы "испортить" главного политического оппонента. Та же логика распространяется на преследование Путиным Михаила Ходорковского: спор не о том, честно платил Ходорковский налоги или нет. Но, на самом ли деле он из-за этого в тюрьме?

В том, как власть Иванишвили избрала первых жертв "для восстановления справедливости", явно виден политический интерес. Новый премьер, и его сторонники не скрывают раздражения от того, что победив в выборах, не овладели всеми рычагами власти: президент по-прежнему не уступает право назначать начальника штаба вооруженных сил; Муниципальные органы, в том числе столичная мэрия, в руках врага; Руководителей Национального банка, Государственной службы аудита или Общественного вещателя тоже не сменишь на свое усмотрение. И что ты будешь делать? А вот что: использовать правовые рычаги. Ведь никто не безгрешен? Если президент не согласится с кандидатурой Аласания на командующего штабом вооруженных сил, что за проблема: арестуй нынешнего командующего. Если Георгий Чантурия упрямо отказывается уйти в отставку, впусти финансовую полицию в Общественный вещатель. И так далее, пока все, кто должен, не поймут: для них же лучше уйти вовремя.

Признание дилеммы

То есть, что получается: оправдаем ситуацию, когда министр обороны, или ведущие генералы бьют солдата? Ни в коем случае. Я сознательно воздержусь от оценки того, насколько обоснованы обвинения, выдвинутые против Бачо Ахалая и двух генералов, но вообще не сомневаюсь, что существует проблема отношений к солдатам, и с этим следует разобраться. Однако, смотря в каком контексте, и каким методом стараешься сделать это.

Когда дело касается возможных правонарушений прежнего правительства, каждая новая власть встает перед сложной дилеммой: идеального пути не существует. Как минимум, она должна увидеть и признать, что "восстановление справедливости" не простой, прямолинейный и тем более, "моментальный" процесс. Шаги, которые пока сделала команда Иванишвили, с большой вероятностью еще больше усилят в людях веру, что прокуратура и суд оружие победившей партии. А если должностные лица извлекут из этого урок, заключение будет таким: не следует повторять ошибку Саакашвили, и не надо давать оппозиции победить в выборах, иначе лишимся не только кресла и жалования, но и головы.