Институционализация: от Бухареста до Чикаго

Договаривающиеся стороны по всеобщему согласию могут предлагать любому другому европейскому государству, способному развивать принципы настоящего Договора и вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона, присоединиться к настоящему Договору. Любое государство, получившее подобное приглашение, может стать Договаривающейся стороной путем передачи на хранение правительству Соединенных Штатов Америки документа о своем присоединении к настоящему Договору. Правительство Соединенных Штатов Америки будет уведомлять каждую из Договаривающихся сторон о передаче ему на хранение каждого подобного документа о присоединении.
Статья 10 Устава Организации Североатлантического договора


Помните 2007 год, когда в спокойной, стабильной, бурно развивающейся Грузии практически все были уверены, что на Бухарестском саммите НАТО страна получит план действий членства в данной организации. Действительно, тогда, летом 2007 года трудно было представить, что может помешать стране, которая едва ли не официально считалась маяком демократии в регионе получить даже план для вступления в организацию, которая раз и навсегда снимет внешние риски для Грузии, главное препятствие развития страны. Но начавшие осенью акции оппозиции, которая появилась буквально как черт из табакерки, массовые беспорядки и их подавление 7 ноября 2007 года на проспекте Руставели, повергло страну в шок, от которого она так и не сумела оправиться. Бухарестский саммит не предоставил план действий Грузии, сославшись на недостаточное развитие демократических институтов. Предоставление Грузии статуса страны-кандидата не поддержали тогда ведущие европейские страны – Германия, Франция, Нидерланды, Люксембург и Бельгия. Дальше была война.

События августа 2008 года стали серьезным ударом по европейской системе безопасности. Впервые после окончания холодной войны Запад и Россия оказались по разные стороны военного противостояния, причем не имело особого значения то обстоятельство, что Россия непосредственно участвует в конфликте, а западные страны только поддерживают Грузию, столкнувшуюся с военной агрессией. И европейские страны, и Вашингтон, обвинили Москву в нарушении основополагающих принципов международного права и сломе сложившейся системы отношений. По сути, демонтаж системы начался еще с февраля 2007 года, когда в Мюнхене Владимир Путин объявил Западу холодный мир. За полгода до этого, сдав своих шпионов посредством слива информации грузинским спецслужбам через их армянских коллег, президент России пошел на беспрецедентное обострение отношений с Грузией. Россия вышла из договора об ограничении обычных вооружений в Европе и отказалась от работы над Договором о европейской безопасности. Сейчас нет смысла подробно останавливаться на причинах подобного сценария развития событий, поэтому ограничимся их обозначением. Подавив сопротивление внутри правящей элиты Владимир Путин начал выстраивать собственную конструкцию власти, которая была основана на двух китах, условно названных политтехнологами – энергетическая империя и суверенная демократия. Основной задачей России, как энергетической империи, путинская команда видела контроль над всеми путями транспортировки энергетических ресурсов с востока на запад. В свою очередь концепция суверенной демократии означала пресечение любых попыток помощи Запада в развитии гражданского общества в России. И в первом. И в другом случае Грузия оказалась весьма неудобным фактором. Ведь не контролируя кавказский коридор, говорить о полном контроле транспортировки энергоресурсов с Востока на Запад невозможно. Ну, а успешная вестернизация полуазиатской Грузии, весьма дурной пример для собственных граждан. Высокий уровень цен на энергоресурсы позволил Путину значительно снизить градус социального напряжения в обществе.

Политику западных стран по отношению к России в тот период также сложно назвать удачной. За привычными категориями друг Билл и друг Борис, а затем душой Путина, скрывалась политика волчьей пасти и лисьего хвоста. Волчьей пастью было расширение НАТО на Восток, с отдаленной перспективой присоединения к блоку и России. Открытое выступление на стороне одной из сторон конфликта в бывшей Югославии, а также факты бомбардировки Белграда были восприняты большей частью российского общества, и что еще важнее элиты, как оскорбление национального достоинства. Ну а, признание западными странами независимости Косова, пусть и соблюдением массы формальностей, сделало войну с Грузией, как точку невозвращения России на орбиту западной политики, неминуемой. Впрочем, Кремль начал готовиться к этой войне задолго до официального признания Косова.

С конца 2006 года добавляется еще один мощный раздражитель – планы по размещению системы противоракетной обороны в Европе. Политика лисьего хвоста проводилась с гораздо меньшим рвением. Западу казалось, что возникновение в России компрадорской элиты неизбежно приведет к интеграции этой страны в западный мир. Прекрасно понимая, что надежная система безопасности в Европе невозможна без России, делал все, чтобы новая Россия как можно скорее вступила в клуб цивилизованных держав. Интеграция началась еще в 1996 году, когда состоялась первая, тогда еще неофициальная встреча лидеров стран Большой семерки в Санкт-Петербурге. Спустя десять лет семерка официально превратилась в восьмерку, но вдруг оказалось, что самой Москве, вернее тогдашним российским властям, это не очень и нужно. Более того, статус страны – члена Большой восьмерки, обязывал Кремль придерживаться стандартов демократии и гражданского общества.

Это было совсем некстати перед «операцией преемник». Именно необходимость проведения данной операции было еще одним аргументом в пользу антизападного поворота российской политики. Все дело в том, что у Владимира Путина было две кандидатуры на должность «престолоблюстителя». «Либеральный» Дмитрий Медведев, который поддавшись тлетворному влиянию Запада, мог чего доброго, вообразить себя отцом русской демократии и отправить национального лидера в политическое небытие. И жесткий Сергей Иванов, который, конечно, никакому тлетворному влиянию не подвергся бы, но зато мог сам захотеть стать национальным лидером, что гораздо опаснее. Выбрав Дмитрия Медведев, Путин был просто обязан отрезать его от Запада. Таким образом, война в Грузии стала своеобразным крещением кровью Дмитрия Анатольевича, который только спустя три года смог заговорить о приоритете свободы и прочей либеральной чепухе. Впрочем, эти разговоры были уже не опасны, Медведеву оставалось пучить глазки и ждать милости от национального лидера.

В этих условиях наша власть не сумела адекватно оценить риски, связанные с подобным разворотом российской политики. Грузинские власти стали громко кричать о военной угрозе со стороны России только тогда, когда приготовления к войне стали уж слишком очевидны. А когда грянул гром, оказалось, что Европейскому Союзу и США просто не на что опереться, чтобы оказать поддержку Грузии. Все разговоры о партнерстве были только разговорами. Никаких документов, формализирующих партнерство Грузии и Запада попросту не существовало. И миротворческая миссия Саркози – Стубба, и даже начало военно-гуманитарной операции Соединенных Штатов не опиралось на формальные обязательства. Инстуциализация отношений Запада с Грузией началась только после событий августа 2008 года.

Уже 15 сентября 2008 года была создана комиссия Грузия-НАТО, до этого момента отношения Грузии с НАТО ограничивалось только участием в программе «Партнерство во имя мира» и операции сил НАТО в Ираке. Наблюдателей ОБСЕ в зоне конфликта с грузинской стороны заменили мониторинговые группы Европейского Союза. В январе 2009 года Грузия подписала Хартию о стратегическом партнерстве с Соединенными Штатами. Сама Хартия состоит из пяти частей – основные принципы, основанные на поддержке суверенитета и территориальной целостности, сотрудничество в сфере обороны и безопасности, экономическое сотрудничество, развитие демократии и укрепление культурных связей между народами. Данный документ институционализировал отношения между Грузией и США, как стратегическими партнерами. С 2008 года по настоящее время практически все усилия грузинской дипломатии были направлены на создание такой конструкции, которая позволила бы международному сообществу и партнерам Грузии на Западе в максимально короткие сроки отреагировать на рецидив российской агрессии.

Прошедший в Чикаго саммит НАТО показал, что в значительной мере Грузии это удалось. Глядя на радостное лицо президента Грузии, раздававшего интервью и на общий настрой нашей делегации, несложно предположить, что Грузия получила на саммите больше, чем ожидала. Нет, тот факт, что будет отмечен прогресс Грузии на пути в НАТО, был чем-то само собой разумеющимся. Даже откровенная провокация команды Нино Бурджанадзе в ночь независимости 2011 года не помогла. Но, вряд ли можно было бы предположить, что кто-то озвучит дату возможного вступления Грузии в НАТО? Тот факт, что делегация Грузии приняла участия во всех встречах в Чикаго, тоже весьма показателен.

В сущности ситуация крайне простая - у Грузии действительно есть шансы стать членом альянса или если не де-юре, то как минимум де-факто. Для этого необходима простая, и вместе с тем, крайне сложная вещь – проведение открытых, прозрачных выборов, таких выборов, которые не вызвали бы никаких вопросов. И вот тут самое время поставить вопрос об ответственности, как властей, так и оппозиции. Конечно, я прекрасно понимаю, что было бы наивно призывать и тех, и других оставить в стороне личные амбиции перед возможностью исторического события в судьбе Грузии. Но, тем не менее, общество обязано это сделать, хотя, для начала, неплохо бы самому обществу осознать значение нынешнего момента. Слушая некоторых своих соотечественников, готовых выколоть себе глаз, лишь бы властям, или оппозиции (в зависимости от политических пристрастий) было плохо, невольно задумываешься: а может нам действительно рано в НАТО, ведь членство в Североатлантическом альянсе означает реальную интеграцию с западной цивилизацией, Может действительно есть смысл побыть еще немного учениками, студентами или аспирантами,

Кстати, если кто-нибудь серьезно думает, что у Грузии есть альтернатива западному курсу, тот или глубоко заблуждается, или ему плевать на страну, в которой будут жить его дети, в расчете хорошо устроиться в болоте, подобном тому, которое у нас было девять лет назад. Вариантов возврата не так уж и много, но они более чем реальные. Тем более, для энергетической империи членство Грузии в НАТО будет означать конец имперским амбициям на Кавказе. Надеяться на то, что Кремль не предпримет ничего, для того, чтобы помешать этому, было бы также в высшей степени наивно. Но, вот только иные нынче времена, мир изменился, изменилось и место Грузии в этом мире. Даже при том уровне институционализации отношений с Западом, который существует сегодня, Грузии вполне по силам найти достойные ответы всем внешним вызовам и не допустить агрессии извне. Ну а остальное зависит только от нас.