Последствия теракта в Минске: кремлёвские пляски на белорусском горе

Чуть более недели минуло с 11 апреля 2011 года, когда Беларусь по преступной воле террористов оказалась вписана в чёрный список стран, где возможны теракты против мирных граждан. Пока информация о заказчиках, исполнителях очень скупая: официальные лица говорят о задержанных по горячим следам гражданах Беларуси, которые дают признательные показания об организации взрыва. Следствие также допускает, что задержанные могли быть лишь исполнителями, и пытается найти заказчиков. Белорусские СМИ сообщают, что следственные мероприятия продлятся ещё минимум два месяца. Простые жители страны, оправившись от первого шока, сочувствуют семьям погибших и пострадавших, рассчитывая, что все виновные ответят перед законом.

Новая реальность для силовиков Беларуси

Сегодня о трагических событиях недельной давности в Минском метро можно точно сказать одно: перед компетентными органами Беларуси встала задача такого масштаба, с которой они не сталкивались после возрождения государственной независимости в 1991 году. Если у теракта был заказчик, то, кто бы он ни был, но чтобы найти и наказать его нужно применить всё своё аналитическое, оперативно-розыскное умение, скоординировать действия различных силовых ведомств так, чтобы интересы национальной безопасности оказались в итоге на первом месте. Допустимо, что даже если вероятного заказчика удастся установить, то потребуется смелость, чтобы наказать его: Беларусь с 1991 года не участвует ни в одной вооружённой операции, белорусские правоохранительные органы имеют достаточно полномочий для охраны спокойствия в государстве – это общеизвестно, поэтому заказчиком теракта в таком государстве, как Беларусь, может быть лишь весьма влиятельная организация или очень авторитетное лицо. В такой ситуации важно пойти до конца и не поддаться искушению спрятать верхнюю часть преступной пирамиды, чтобы было спокойней. Спокойней в Беларуси от этого не будет, спокойней станет на преступной верхушке: безнаказанность порождает вседозволенность.

Если же теракт стал делом рук циничных авантюристов, то правоохранительные органы Беларуси должны разработать новую стратегию по предупреждению действий маньяков-одиночек. Сейчас следователи говорят о том, что террорист, одетый в чёрную куртку и шапку, поставил большую чёрную сумку в час-пик под лавку на самой людной станции Минского метрополитена, после чего поднялся на верхний ярус станции и привёл в действие взрывчатку дистанционным управлением. Просчёт милиции метрополитена официальные лица объясняют тем, что террорист с сумкой чисто технически несколько раз выпадал из поля зрения камер наблюдения.

Но у тех, кто знаком с метро Минска, вопросы возникают не к сотрудникам милиции метрополитена: уже почти три года в поездах и на всех станциях Минского метро с очень частой периодичностью следуют объявления о том, чтобы пассажиры сразу сообщали сотрудникам охраны метрополитена о всех безхозных и подозрительных предметах и подозрительных лицах. Человек спортивного телосложения в чёрной шапке и куртке с огромной чёрной сумкой, вдруг поставивший её под лавку и начавший быстро удаляться, не может не вызвать подозрения. Это просто исключено: в любой, самой спокойной стране мира такую особу пассажиры скрутят сами на пероне. Надо очень захотеть, чтобы не обратить внимания на подобного странного субъекта. Такое желание могла вызвать именно «топорная», с психологической точки зрения, работа по предупреждению терроризма в Минском метрополитене. По своему личному опыту пассажира Минского метро, по общению с десятками других пассажиров, могу сказать, что очень мало кто из пассажиров относился к объявлениям о «безхозных и подозрительных предметах» серьёзно. Монотонный металлический голос, по несколько раз объявлявший одно и тоже, скорее раздражал, чем концентрировал внимание. Подобные меры предостережения напоминали старые советские времена, когда советская милиция в своей борьбе с алкоголизмом/наркоманией/таксикоманией, снимала так называемые милицейские журналы, в которых обычно врач и милиционер, часто обделённые красноречием, пытались донести до зрителей опасность вышеназванных пороков. Чаще всего такие журналы демонстрировались в кинотеатрах перед художественными фильмами. Зритель, пришедший, допустим, на фильм Федерико Феллини или Тенгиза Абуладзе, не мог смотреть без сарказма или раздражения на косноязычных особ, с экрана советовавших ему не нюхать клей «Момент».

Любые меры по предупреждению и предостережению обязаны быть ненавязчивыми, даже незаметными. Они должны естественным образом пробуждать сознательность, а не вызывать раздражение и стресс. В этом вопросе правоохранительным органам Беларуси неплохо бы было познакомиться с опытом своих зарубежных коллег: в своей жизни я пользовался общественным транспортом во многих странах мира, некоторые из которых участвуют в различных миротворческих операциях в горячих точках планеты, но, кроме Беларуси, объявления о «подозрительных лицах и предметах» слышал лишь в России, где теракты уже давно стали суровой реальностью жизни.


Союз Беларуси и России: не слишком ли большой счёт за брак по расчёту?

Задача наказания всех виновных в теракте в Минском метрополитене, безусловно, первостепенна для Беларуси. Но первая неделя после 11.04 проявила одну очень нехорошую тенденцию, борьба с которой для белорусского государства также важна, как борьба с терроризмом. Поведение некоторых российских СМИ после взрыва в Минском метро иногда напоминает информационную атаку.

Надеюсь, что следствие установит всех виновных и не хочу заниматься этим сам, но, когда я узнал о взрыве в Минске, первая мысль была о том, не стоит ли за спиной террористов Кремль. Так уж получилось, но после двух воен в Чечне, взрывов домов в Москве и Волгодонске в 1999 году, отравления Литвиненко, войны в Грузии в 2008 году и ещё целого ряда кровавых событий, причастность Кремля к которым очевидна, любые подобные происшествия на территориях, воспринимаемых Россией «зоной своего влияния», автоматически ставят её на первое место в списке подозреваемых. Кремль это не должно обижать. Как говорят сами русские: чего на зеркало пинать, коли рожа кривая. Затем, подумав, почитав, пришёл к выводу, что нет, им это как раз не так выгодно: после событий ночи с 19 на 20 декабря минувшего года диалог официальной Беларуси с Западом подорван, экономическая ситуация в стране на грани кризиса, а серьёзный кредит готова пока дать лишь Москва. Понятно, что не за просто так. Последние недели до взрыва между Минском и Москвой шли переговоры, что в «не просто так» входит, а что нет. Инициатива явно начинала переходить к Кремлю. Понятно, что даже выделив кредит Минску на своих условиях, Россия бы вряд ли получила всё, что планировала: условия российских кредитов редко кому бывают выгодны, поэтому команда Лукашенко, получив деньги, скорее всего использовала бы их так, как это им кажется полезным, а не так, как требовал бы Кремль. Такое уже было не раз, поэтому было бы удивительным, если бы кремлёвцы ведя переговоры с Минском, не просчитывали наперёд потери даже в случае своего успеха. Но всё же главное для России в апреле 2011 года было создать внешний пиар того, что Беларусь вновь полностью вернулась в сферу её влияния: на носу выборы президента РФ, к которым надо подойти с имиджем «покорителей экс-СССР». А для этого многого не требовалось: вход одного-двух прокремлёвских олигархов на белорусский рынок под госгарантии; лишение Минска антироссийской риторики, особенно во внешней политике; периодические заявления отдельных официальных белорусских чиновников о том, что «вопросы признания «независимости» Абхазии и т.н. Южной Осетии, а также введения виз с Грузией, рассматриваются и вот-вот будут приняты»; критика Восточного Партнёрства и другие подобные чисто фасадные вещи. Сам факт затягивания кредита Минфином РФ также был и есть частью такого пиара: мол, смотрите все, как мы непослушных наказываем. Взрыв в подобной ситуации был бы как раз лишним: во-первых, все сразу начнут говорить либо о руке Кремля, либо о закрытии дырявой границы на востоке: некоторые официальные лица МВД Беларуси не раз заявляли, что за взрывом в Минске 3 июля 2008 года, не понесшим за собой человеческих жертв, могут стоять граждане РФ; во-вторых, внутреннее напряжение в Беларуси на фоне шаткой экономической ситуации могло после взрыва привести к протестам, результатом которых мог бы стать даже уход Лукашенко. А всё же оппозиционная часть белорусского общества сейчас настроена куда более антироссийски, чем до выборов-2010 года, так что сегодня Кремль не до конца уверен в целесообразности «новой метлы» в Минске. Да и сам взрыв кремлёвцам выгоднее было бы организовать не в метро, а, например, в людном парке около резиденции президента Беларуси. Это был бы лучший способ подставить Лукашенко: в то, что кто-то способен совершить покушение на Лукашенко путём теракта, мало кто в Беларуси верит. Поэтому после взрыва возле его резиденции, кремлёвским СМИ легче бы было убедить всех, что это «он сам постарался». Так что в Минске, по моему мнению, в деле 11.04.2011 «рука Кремля» не просматривается так чётко, как обычно. Хотя, повторюсь, ответы должно дать следствие.

Однако Москва не была бы Москвой, если бы она не решила устроить своеобразный танец на костях жертв взрыва в Минске. Первая реакция у кремлёвцев была, как у всех: все подумали: «а не Москва ль за взрывом?», а российские СМИ принялись в один голос кричать «нет-нет: не мы!». Пока большинство белорусских оппозиционеров выражали свои соболезнования жертвам трагедии и высказывали надежду, что власти правильно разберутся в происшедшем, одно из популярных российских интернет-СМИ опубликовало мнение белорусского оппозиционного политика с сомнительной, пророссийской репутацией – Александра Козулина, где тот высказал мнение, что теракт в Минске выгоден тем, кто хочет отвлечь внимание от социально-экономических проблем в стране. Что ж, это тоже мнение и Козулин имеет на него право, просто подобные высказывания в российских, не оппозиционных к Кремлю СМИ, звучат, как оправдывание своих союзников.

Затем с российской стороны в дело вступила «тяжёлая артиллерия»: различные российские СМИ решили впутать в минский теракт «кавказский след». В Кремле наверняка подумали, что вот оно настало то время, когда белорусам можно «привить» кавказофобию. Для начала «Московские Новости» с многочисленными ссылками на анонимные источники во всех возможных силовых ведомствах Беларуси, попытались уверить читателей, что в Тбилиси всерьёз обиделись на очередные «после дождичка в четверг», сказанные белорусами россиянам о возможности введения виз с Грузией. Это откровенно идиотское утверждение «МН» было блестяще перекручено некоторыми грузинскими СМИ в свою пользу: популярные грузинские телеканалы передали, что за взрывом в Минске вполне может стоять месть Москвы Беларуси за отказ ввести визы с Грузией. Если российские СМИ имеют право на фантастические версии в плане очернения Грузии, то любое грузинское СМИ также может высказать свою, куда более правдоподобную, версию в ответ на это. Это подействовало: на портале «МН» заметку про «грузинский след» очень скоро спрятали в архив, заменив на статью с другим названием, но практически тем же содержанием. Вместо Грузии, правда, в ней, со ссылками на те же «правдоподобные источники», уже утверждалось о «северокавказском следе» в Минске. Этой версии медвежью услугу оказали отдельные белорусские силовики, ссылаясь на «фоторобот» южанина, который, как стало позднее известно, первоначально был «составлен» на каком-то из российских интернет-ресурсов. Весь день 12 апреля это изображение фигурировало во всех СМИ, пока вечером того дня заместитель Генерального Прокурора Беларуси Андрей Швед не сказал, что «фоторобот» не имеет ничего общего с минскими террористами.

На протяжении всего прошлого вторника я с интересом отслеживал различные белорусские интернет-ресурсы, где сложно было не заметить подозрительных комментаторов, пытавшихся пустить обсуждение трагических событий в Минске по ложному «северокавказскому» следу. Аргументация была чисто лубянская: «у нас они взрывают – до вас добрались: мы для них все неверные – им всё-равно»; «мои знакомые с таможни говорили, что неделю назад отобрали при въезде в Беларусь автомобиль у одного кавказца»; «наши спецслужбы в рамках союзнической помощи и так помогают россиянам на Северном Кавказе, просто нам об этом не говорят; вот те и отомстили»; «вы – белорусы не хотели нам помогать на Кавказе, а вас они всё-равно взрывают: будете знать» – это лишь краткое перечисление того кавказофобского мусора, которым пытались засорить белорусский интернет. К чести белоруских посетителей интернета над кавказофобской пропагандой, вкидывавшейся из-за восточной границы, в лучшем случае смеялись, а чаще просто игнорировали.

Со среды 13 апреля, когда официальный Минск заявил о поимке подозреваемых и стало понятно, что «кавказская версия» приказала долго жить, Кремль немного изменил тактику. Поняв, что «руку Москвы» никто не подозревает, Москва стала подталкивать Минск начать чистки оппозиции, зная, что это приведёт к полной смерти отношений официальных властей с Западом. Пятничные заявления президента РФ Медведева о том, что заказчика теракта надо обязательно установить и сделать это всегда сложнее, чем поймать исполнителей, из этой оперы. Выгода РФ при зачистках белорусской оппозиции очевидна: упомянутый выше разрыв Минска с Западом, даёт Кремлю шанс скинуть Лукашенко в ситуации его политической агонии и экономического коллапса в стране, поставив в Минске своего человека. Это программа максимум Москвы в отношении Беларуси в последние почти десять лет. В 2006 году РФ испугалась «давить» на Лукашенко, боясь, после Революции Роз и Оранжевой Революции, прозападных изменений в союзном Минске; в 2008 году «красивые действия на Кавказе» отодвинули Беларусь от сферы влияния России на невиданное за период правления Лукашенко расстояние; на переломе 2010/11 годов РФ потеряла свой «демократический и рыночный имидж» в глазах оппозиционной части белорусского общества, поменяв его на союзную риторику официального Минска. Однако, подтолкнув Лукашенко к репрессиям против оппозиции по следам теракта, можно и зависимость Беларуси от себя усилить, и имидж «демократов» вернуть.

«Кавказский след» Москва также не прячет. 17 апреля российский политолог Андрей Суздальцев на своей веб-странице politoboz.com поместил статью о трагедии в Минске, где среди версий о заказчике, была и следующая: «Внешний фактор необходимо разделить на три версии. Во – первых, есть вполне реальное направление, с которого республика может получить террористический акт – грузинское. Пропустив через свою территорию более миллиона грузин без виз, белорусские власти способствовали укоренению на территории Беларуси грузинских криминальных группировок. Перспектива перекрытия «тропы Лукашенко» грозит грузинскому криминалу потерей миллионных доходов. Реакция криминалитета может быть самой неадекватной. Вполне вероятно, что А. Лукашенко попытались «предупредить». Единственно, что вызывает сомнения – характер заряда. Он, как уже отмечалось выше, производит впечатление войскового, а не самодельного, но его могли купить в Беларуси.» Характерно, что Суздальцев, известный своими обвинениями Беларуси в русофобии (всегда легче скинуть с больной головы на здоровую), рассуждая о различных версиях, связанных с присутствием внешнего фактора в минской трагедии, «грузинский след» описывает, как наиболее вероятную «внешнюю» версию. Думаю, что опытный политолог сам прекрасно понимает весь её идиотизм и искусственность, но не назвать данную версию – упустить хороший шанс «лягнуть» Грузию в белорусском контексте. Сейчас, когда РФ хочет войти в ВТО, в ход идут различные аргументы по убеждению Тбилиси снять своё вето. Один из аргументов, который, по мнению Москвы, должен устрашать Грузию – введение Беларусью виз для граждан Грузии с подачи России. Ради того, чтобы эта тема постоянно «гуляла» в русскоязычном медиа-пространстве, некоторые политологи не боятся подставлять свою репутацию.

Беларусь, в случае усилиления своей зависимости от России, должна стать первой страной в мире, куда Кремль попытается успешно экспортировать свою версию событий на Северном Кавказе. Поэтому, по принципу «капля камень точит», различные российские СМИ продолжают вкидывать утки о том, что «северокавказские исламисты» были в Минске вполне «причём». На днях отдельные СМИ РФ со ссылками на ФСБ России начали фантазировать, что взрыв 11.04.2011 в Минске – дело рук одного российского ваххабита-славянина, который находится в розыске по линии ФСБ с 6 марта текущего года. Зачем ему это было – не важно. Просто предположения СМИ со ссылками на «контору» о том, что человек доехал из Ставрополя в Минск на фальшивых документах и произвёл взрыв, в переводе с лубянского языка на нормальный означают следующее: «нас он достал. Мы его словим и передадим вам. Вы скажете, что словили его сами. Мы на всех фронтах поддержим вашу версию и будем «душить» неугодные вам. Можете ему и связь с оппозицией приписать, если что». Белорусское общество подобные инсинуации игнорирует, компетентные органы, надеюсь, тоже.


Беларусь: на пороге перемен или?...

Террористический акт в Минске стал своеобразной лакмусовой бумажкой белоруско-российских отношений. Не смотря на то, что простые россияне, измученные великодержавной политикой Кремля, абсолютно искренне сочувствовали белорусам, кремлёвская машина через высказывания и советы некоторых российских политиков, политологов, ряд российских СМИ, излишнюю активность российских кавказофобов в белорусском интернете, в очередной раз показала всем, что ради достижения своих целей, она в буквальном смысле этого слова готова ехать по трупам. Самый главный урок, который белорусское общество, белорусские политики всех мастей должны вынести из реакции Москвы на произошедшую в Минске трагедию, это то, что Кремлю иногда не обязательно что-то взрывать или кого-то убивать, чтобы причинить ущерб другому государству. По логике Москвы «сфера влияния России» подразумевает под собой то, что страны и народы, находящиеся в ней, не имеют права даже печалиться самостоятельно, без подсказок из Кремля. Названия некоторых статей из российских СМИ, посвящённых взрыву в Минске, иногда поражали своим цинизмом: «Братья по крови» из «Московского Комсомольца», например. Комментарии, как говорят, излишни. На каждом шагу: версии, предположения, обвинения, советы. Зато нигде я не прочитал материалов о поведении минчан сразу после теракта, о реакции белорусского общества на трагедию.

А ведь было, что писать: в стране, которая не была знакома с терроризмом, огромные толпы людей, оказавшись в час-пик в эпицентре несчастья, сумели избежать паники, давки, мародёрства. Продавцы магазинов, находящихся рядом со станцией метро, без подсказок свыше бесплатно раздавали бинты, салфетки, воду с прилавков, сами оказывали посильную помощь. Частные таксисты, развозя всех по домам или в больницы, также не взымали с пассажиров плату. А все следующие дни пока не работало метро, минские водители бесплатно подвозили пассажиров метро до работы. Понятно, зачем писать об этом, если в России военные-мародёры обворовывали трупы с разбившегося под Смоленском самолёта, а московские таксисты накручивали по три цены с пассажиров, после взрыва в московском метро в марте прошлого года. Белорусы в момент трагедии показали себя сплочённой нацией, но сильная белорусская нация – бельмо в глазу Кремля.

Белорусская внешняя и внутренняя политика, однако, должна дать себе ответы на целый ряд вопросов, которые поставил перед ней теракт в Минске. После взрыва в Минске 3 июля 2008 года, когда никто не погиб, был изменён весь руководящий состав силовых структур Беларуси, но 11 апреля 2011 случилась куда более страшная трагедия: может вопрос не столько в персоналиях, сколько в методах работы, которые могли устареть? Так ли важены существующий только на бумаге Союз с Россией, Таможенный Союз, если в случае любых бедствий в стране, приходится в первую очередь закрывать открытую границу с РФ, зная, что оттуда приходят наркотики, многие нелегальные мигранты, а туда свободно могут исчезнуть любые преступники? Кто и зачем мог подставлять репутацию крупных офицеров белорусских силовых ведомств так, чтобы те ссылались перед СМИ на сфабрикованный в соседней стране «фоторобот», как на основного подозреваемого? Будущее страны напрямую зависит от того, насколько правильные ответы на эти вопросы даст руководство Беларуси. Простые белорусы показали себя во время и сразу после трагедии гражданским обществом, способным к граммотной самоорганизации. Мяч сейчас находится на половине властей, перед которыми стоит задача показать, что они по праву являются политической элитой своего государства.